И увидела тройку коней, мчащихся прямо на меня.
Пена у рта, взмыленные бока. Всего пара метров до смерти…
Глава 3. Званый ужин
Я не знаю, что произошло потом. Просто внезапно будто налетел порыв штормового ветра, сбрасывая меня в сторону, толкая прочь с дороги. Воздух вышибло из легких, голова закружилась. Но это была сущая мелочь по сравнению с тем, что я оказалась жива.
Тройка коней промчалась мимо. Кучер на козлах издали что-то кричал. Кажется извинения, или вроде того. Похоже, он потерял управление лошадьми.
Но мне было абсолютно все равно. В груди о ребра бился стальной молот, выплескивая огонь, впрыскивая в виски чистый яд опьянения.
Голова закружилась.
А все потому что вот уже несколько томительных секунд в своих руках меня держал он.
Черные радужки засасывали в свою глубину. Взгляд мужчины прожигал насквозь. Настолько близко, что становилось горячо.
В нем сквозили беспокойство, тревога, почти страх. Если эти глаза вообще могли вместить в себя такое чувство.
Но более всего удивило меня, что в антрацитовых зрачках совсем не было насмешливости. Ни капли иронии или сарказма, ни крупицы намека на то, что произошло всего какие-то сутки назад. Словно бы этот мужчина вовсе не видел меня обнаженной, прикованной к стене. Не целовал мою грудь, не касался раздвинутых бедер, которые под его руками становились горячими, как расплавленный свинец…
Щеки мгновенно вспыхнули.
– С вами все в порядке, асаи? – шевелились мужские губы, и я, наконец, услышала вопрос, который явно был задан не в первый раз.
Губы…
Тонкий, сладковатый вкус персика и тростникового сахара вспыхнул на языке так явно, словно мужчина только что целовал меня.
Я невольно облизнулась, не сводя глаз с его рта.
Светлая дева, это было какое-то наваждение!
– Да, да, конечно, – сбивчиво ответила я, удивляясь, насколько заплетается язык.
Встряхнула головой, пытаясь отогнать налет наваждения.
– Вы очень бледны, асаи, – тревожно произнес он, уверенно приподнимая мой подбородок и заставляя снова взглянуть в глаза.
Опять эти глаза…
– Нет, правда, – промямлила я, еще сильнее краснея, чувствуя его горячее прикосновение на своем лице.
Еще стоило бы добавить, что “я – вовсе не асаи”, но язык отказывался повиноваться. Хотелось перестать дышать.
Почему он все еще был так близко? Почему держал меня так, словно мы давно знакомы? И почему в его взгляде сквозило столько странных смешанных эмоций, заставляющих путаться, проваливаясь в черную бездну?
– Молодой девушке не стоит гулять одной, – вдруг произнес он гораздо тише. И на крохотную секунду, на самое короткое мгновение рубиновая тьма его глаз упала к моим губам.
– Я не одна.. со мной друг, – хрипло ответила я, не узнавая собственный голос.
– Где же ваш друг, асаи? – спросил он тогда, отпуская мое лицо и медленно спускаясь ладонями по рукам. До того момента, как мои кисти вдруг не оказались сжаты его горячими пальцами.
Мурашки пробежали по спине.
Снова я должна его поправить, сказать, что не принадлежу к дворянским родам. Но голос подвел.
Я посмотрела на наши сцепленные руки, замирая от ощущения пьянящего тепла. От прикосновений, приятнее которых не было в моей жизни.
Разве так бывает с незнакомыми людьми?..
– Он сейчас подойдет… – почти шепотом ответила, завороженная, околдованная. Сошедшая с ума.
Красивые руки. У него были очень красивые руки. Длинные пальцы с легким рисунком вен, с немного мозолистой, но ласкающе-теплой кожей, которую так хотелось погладить.
Я глубоко вздохнула, хватая приоткрытым ртом воздух.
А когда подняла голову, оказалось, что мужчина тоже смотрит на меня, не отрываясь. Гораздо ближе, чем пару минут назад. Настолько близко, что я чуть не коснулась носом его щеки…
– Прошу прощения, асаи, – бросил он отрывисто, тут же делая шаг назад.
Мелькнули черные перчатки тонкой кожи, быстро натягиваемые на ладони.
Мужчина слегка поклонился, на этот раз не отрывая взгляда от камней мостовой.
– Будьте осторожны впредь.
Затем резко развернулся, и, бросив на меня лишь один, пронзительный взгляд, вспыхнувший алыми искрами, поспешил на другую сторону улицы.
А я никак не могла успокоиться, остановить бешеное биение сердца, оставшееся после его ухода. И штормовые волны в океане моей души еще долго не утихали.
Но гораздо больше вопросов вспыхнуло в голове, когда со спины ко мне подошел Бэйл и с легким презрением бросил:
– Смотри-ка, какая встреча. Сам Грегор Вильерт. Кровопийца, пожиратель детей и известный на всю империю истязатель невинных.