- Я ее нашел, матушка, - прогремело у меня над ухом и я от того крика оказалась в состоянии легкой контузии.
Звуки стали затихать, свет в глазах понемногу выключался, и бац – темнота.
Вокруг меня – оглушительная тишина. Хотя, нет. Я слышу , как шумит листва на ветру. И ветер ласково обдувает лицо. Я уже не знаю, сон это или явь. Поэтому глаза открывать не спешу. Нужно сориентироваться. Слышу легкие шаги. Чьи-то руки, от которых безумно вкусно пахнет сдобой, заботливо поправляют на мне одеяло. Руки вздрогнули, невольно задев меня по носу. И тут же ласково погладили по волосам.
- Ах ты ж моя бедовая, - раздалось тихое.
Бабуля?! Не может этого быть! Я аккуратно открыла глаза и посмотрела. Высокая, тощая тетка, с крючковатым носом и узловатыми пальцами на руках перекладывала чашечки и тарелочки на столе, приговаривая:
- Нахлебалась ты от этих перевертышей, и еще нахлебаешься.
Ничессе!
- Не пришла в себя еще?- раздался из-за спины женский голос и я благоразумно предпочла закрыть глаза.
- Нет еще, - ответила сдобная тетка. – Ваш сынок, видать здорово придавил дитя своими лапищами.
- Заткнись, Мойра. То, что ты ее кормилица, еще не дает тебе право на хозяина наговаривать.
- Да я вроде бы и не давил ее. Так, приобнял чуть-чуть.
Я тотчас узнала этот неприятный басок и снова приоткрыла один глаз – кто же это такой? И почти не удивилась, узнав в нем голого мужика из спальни. Только сейчас он был одет. И я бы сказала, что очень даже не плохо одет – темные брюки, светлая рубашка, кожаный ремень с большой бляхой. Вот симпатичный ведь - а бесит меня. И опять почухивается – то голову почешет, то руку поскребет. Блохастый , что ли? Точно, перевертыш. И я чуть не захихикала.
- Ага, приобнял он,- ничуть не испугавшись окрика, продолжала бурчать Мойра. – Чуть дите не выдавил.
Я вспомнила о накладной подушке. Уж не ее ли чуть не выдавил блохастый? И у меня самой под этой подушкой живот зачесался. Я тихонько, не привлекая внимания , запустила туда руку и слегка почесала. Но не привлекая внимания сделать это не получилось.
- Ма, посмотри, а дите то шевелится.
Я снова посмотрела на мужичка и удивилась – он показывал, довольно улыбаясь, на мой живот.
А я чесалась, и не могла остановиться. А подушка шевелилась вместе с моей рукой.
- Давно пора, - прогудел женский голос и просто перед моими глазами возникло румяное лицо с двойным подбородком.- А то я уж думала знахаря звать. Уж рожать скоро, а он еще и не трепыхался.
Я от изумления совершенно забыла о конспирации. Я вовсю смотрела на них - на мужика, выдергивавшего из вазона цветок, на довольную румяную женщину и на подозрительно хмурившуюся Мойру.
- Мари, это тебе!- и он протянул мне только что сорванный цветок. Я была просто в шоке. Что за цирк? Какое дите! Немедленно сорвать эту жаркую подушку!
Но тут подскочила Мойра и решительно провела ма и ее сынка от меня подальше.
- … устала…. … поспать… - услышала я ее слова. И была ей безумно благодарна. Сейчас осмотрюсь по сторонам и потихоньку улизну.
Я поднялась на ноги, посмотрела вокруг – на терассе я была одна. Но в саду копошились странные существа , так похожие на ту Фиону, что я недавно встретила. Вдали виднелись ворота – вот туда я сейчас и отправлюсь.
- Что ж ты неосмотрительная такая? – вдруг раздалось над ухом. – А если бы они догадались?
Цепкие руки Мойры, каким то чудом добрались до подушки и водрузили ее на место.
- Не знаю, как будем выкручиваться дальше. Но еще пару дней у нас есть отсрочки. И не бегай, как оголтелая. Ты ж "береееменная". А ну, пройдись, - и шлепнула меня по попе.
Не знаю, кто такая эта Мойра, но то, что она на моей стороне – это я уж поняла. И я, схватившись за поясницу, прошлась перед ней "уточкой".
- Не переигрывай, - засмеялась она и потрепала меня по щеке. Подхватив поднос с посудой, ушла прочь.
Пошла и я. Сначала медленно. Затем чуть увереннее. Никто меня не окликнул. Шреки и фионы при моем приближении услужливо кланялись и возвращались к работе. Спокойно. Не орать. И не привлекать к себе внимания. На всякий случай я себя ущипнула - и ничего не изменилось.