Маркиз пригрозил, что добьется своего любыми средствами, честными или нечестными, и вылетел из дома. А Керквуд призвал к себе дочерей, после чего произошла весьма драматическая сцена, и по эту пору отношения отца с младшей дочерью оставались натянутыми и неловкими. Он был ранен в самое сердце, Талия разочаровала его.
Джулиана открыла дверь в комнату сестры. При ее появлении Талия вскочила.
— От-тец? Он все еще сердится на меня?
В своей тонкой батистовой сорочке Талия выглядела необыкновенно юной и испуганной. Джулиана улыбнулась и покачала головой:
— Нет, малышка, он не сердится. И никогда не сердился. Ему не нравится сама ситуация.
— Это я виновата! Во всем. Я не достойна того, чтобы стать женой Пирса! О, лучше бы я не родилась на свет!
Бросившись на постель, Талия залилась слезами. Джулиана села рядом и стала поглаживать ее по спине, ожидая, когда уляжется буря. Наконец Талия подняла залитые слезами глаза и глухо спросила:
— О, Джулиана, что нам делать? Я не могу выйти за Ормсби! Не могу! Ненавижу его! Да, когда-то я думала, что люблю его, но это не так! Он настоящее животное! — Внезапно ее лицо исказилось страхом. — Отец ведь не заставит меня, правда?
— Не будь глупенькой! Отец не даст Ормсби добиться своего! — Она откинула со лба Талии прядь роскошных белокурых волос. — Интересно, когда это отец шел против твоих желаний?
Талия выдавила улыбку:
— Знаю, я ужасно избалована. И все же я никогда не хотела доставить вам столько неприятностей. Но в то время роман с маркизом казался таким волнующим! Я понимала, что это скверно. Но чувствовала себя такой взрослой. Такой самостоятельной! Никто и никогда не уделял мне столько внимания! Не то чтобы мне не хватало твоей или отцовской любви, но отец всегда так поглощен своими книгами, а ты занята делами! Я чувствовала себя тенью, которая только следит, как проходит чужая жизнь. А лорд Ормсби интересовался только мной! Ты меня понимаешь? — с мольбой прошептала она.
Каждое слово ранило Джулиану словно острый кинжал. Они действительно были заняты своими делами и своей жизнью, и никто не понимал, что Талия, только что закончившая школу и спешившая расправить крылья, чувствовала себя одинокой и никому не нужной. А вот Ормсби понял и воспользовался ситуацией.
— Конечно, малышка, и виню себя за случившееся, — призналась Джулиана.— Если бы я только...
— О, Джулиана, не надо! Умоляю! Ты тут ни при чем! Ты была мне настоящей сестрой! Это все я! — Талия снова зарылась лицом в подушку и зарыдала. — И поделом мне, особенно если придется выйти замуж за Ормсби. Я порочна! Порочна!
— Скорее, ты неисправимая зануда,— спокойно возразила Джулиана. — К чему все эти драматические монологи и слезы? В жизни не видела столь трагических сцен, даже в театре. Погоди, может, тебе следует заняться именно этим? Убежать из дому и поступить в театр?
Талия проглотила смешок и села.
— Спасибо, — пробормотала она, вытирая слезы, — ты заставила меня увидеть, насколько я глупа. Но что нам делать?
— Мы перехитрим Ормсби, — заверила ее Джулиана. — Твои письма где-то спрятаны, я их обязательно найду.
— О, Джулиана, ты действительно сможешь? — потрясенно прошептала сестра.
— Конечно, смогу, — уверенно ответила Джулиана. — А теперь — спать! Нельзя же, чтобы Пирс приехал завтра и нашел свою невесту с опухшими глазами и красным носом. Господи Боже! Просто немыслимо, чтобы королева сезона предстала перед женихом в таком виде!
— Хорошо, что он не видел меня, когда я болела свинкой! — хихикнула Талия, — Помнишь, как меня тогда разнесло?
Джулиана театрально содрогнулась:
— Кошмар! Скорее всего он бы с воплем выбежал из дома!
— Спасибо тебе, — повторила Талия, с любовью глядя на нее. — Нет в мире сестры мудрее и добрее тебя.
Джулиана, не в силах высказать свои чувства к сестре, поцеловала ее в лоб.
— Ты хорошая, добрая девочка, и помни, тебя безмерно любят. Поэтому пусть твои сны будут мирными.
С этими словами она вышла из комнаты и направилась к себе. И даже вымучила улыбку при виде своей горничной Эбби, и весело болтала о событиях сегодняшнего бала, пока Эбби помогала ей переодеться в ночную сорочку. Только после ухода горничной, оставшись одна, Джулиана уныло опустила плечи. Улыбка исчезла с губ. Тяжесть груза, который взвалили на нее отец с сестрой, угрожала раздавить своим весам. Иного выхода не было: следовало выкрасть письма у Ормсби. От этого зависело счастье Талии и их семьи.