Примерно в то время, когда Ашер и Джулиана открывали друг другу сердца, Деннинг и Ормсби сидели в уютной комнате, которую хозяин считал своим кабинетом. Элегантность ей придавали дубовые панели, а стеклянные двери, выходившие в уединенный дворик, позволяли некоторым... э... дамам приходить и уходить незаметно.
Деннинг привез из Эппл-Хилла несколько предметов мебели: игорный столик, с полдюжины потертых, но чрезвычайно удобных стульев, старый дубовый буфет и письменный стол матери Ашера. Джулиана оставила большой книжный шкаф красного дерева, и Деннинг уже заполнил его любимыми книгами. На буфете стоял оловянный поднос с четырьмя хрустальными графинами и бокалами, на обоих концах буфета возвышались разнокалиберные серебряные канделябры. Тут же красовалось блюдо с фруктами, хлебом и сыром. Рядом лежал маленький разделочный нож. По обеим сторонам дверей стояли мягкие диваны с атласной обивкой.
Деннинг и Ормсби сидели за столом, на котором были разложены карты и стояли полупустые рюмки с бренди. Они уже сыграли партию в пикет, которую Деннинг легко выиграл. Ормсби, развалившийся в кресле напротив, мрачно взирал на партнера. Он приехал в Роузвейл уже полупьяным и весь вечер все еще продолжал много пить.
Подняв со стола карты, Деннинг стал их тасовать.
— Кстати, я должен поблагодарить вас за Уилла Докери. Мой конюх утверждает, что молодой человек уже освоился и прекрасно умеет обращаться с лошадьми.
Ормсби что-то проворчал, по-прежнему не меняя выражения лица.
— Похоже, вы чем-то расстроены? — спросил Деннинг. — Плохо себя чувствуете, старина?
Ормсби бросил на него взгляд, полный ненависти.
— Какое вам дело? Вы заботитесь только о том; чтобы я продолжал проигрывать и наполнял ваши карманы, когда вам приспичит выкинуть деньги на какую-нибудь очередную прихоть.
Пожав плечами, Деннинг отодвинул карты и хмуро признался:
— Знаете, я думал, что буду счастлив постоянными выигрышами, но нахожу, что тоскую по трепету, с которым прежде ждал окончания каждой партий, не зная, выиграю или проиграю. Наше небольшое соглашение, лишает игру накала, не находите?
— Жалуетесь? — проворчал Ормсби.
— О нет! Просто вечный выигрыш доставляет далеко не так много удовольствия, как я считал.
— Означает ли это, что мы можем прекратить нашу маленькую комедию? Разве вы еще недостаточно выиграли? — Маркиз, презрительно скривив губы, оглядел довольно убого меблированную комнату. — Пока что я не вижу, что вы пошли на большие расходы.
— Люблю знакомую обстановку, — улыбнулся Деннинг, посмотрев в сторону стола Джейн. — И ни за что не расстанусь с некоторой мебелью. Она, можно сказать, символизирует мою удачу.
Заметив, куда смотрит Деннинг, Ормсби выпрямился. Глаза его хищно загорелись.
— Так удачу вам принес этот маленький стол?
— О нет, не он, — беспечно возразил Деннинг. — Другие вещи... Вот, например, этот ломберный столик... сколько партий я выиграл за ним!
— Но разве вы еще не выиграли достаточную сумму? — проворчал Ормсби, впиваясь в него взглядом.
Деннинг снова вздохнул.
— Полагаю, я выиграл достаточно, — кивнул он и признался: — Я думал, что деньги — это все, но, к сожалению, обнаружил, что мне все еще стыдно перед пасынком.
Ормсби словно окаменел. Только в глазах метнулось что-то опасное.
— Надеюсь, — осторожно произнес он, — вы не собираетесь делать глупости?
Деннинг рассеянно дернул себя за ухо.
— Не знаю. Пока не решил. Теперь он женат. И скорее всего в следующем году родится его первенец. Мне кажется, вам стоит об этом подумать. И кое-что предпринять... Заодно подумайте и о том, что мне, возможно, придется ему кое в чем признаться.
Ормсби стремительно перегнулся через стол и схватил Деннинга за горло. Карты полетели на пол, стол тоже упал, кресло Деннинга опрокинулось. Мужчины схватились не на жизнь, а на смерть. Деннинг отчаянно пытался оторвать руки Ормсби от горла. Из последних сил сопротивляясь сокрушительной силе, он покатился по полу и врезался в дубовый буфет. Хрустальные графины жалобно задребезжали.
Секунды шли, и Деннинг стал задыхаться. Перед глазами замелькали разноцветные пятна. Впервые за все это время ему стало по-настоящему страшно. Господи, неужели Ормсби задумал его убить!
Но тут в дверь постучали, и раздался голос лакея:
— Сэр, у вас все в порядке? Я слышал шум.
Ормсби убрал руки. Откатившись от Деннинга, он вскочил и поковылял к креслу. У полковника ушло больше времени на то, чтобы отдышаться, но он сумел встать и, ловя ртом воздух, направился к двери.
Еще пара секунд ушла на то, чтобы поправить галстук, открыть дверь и, задыхаясь, пояснить: