— Спасибо. Откуда ты знаешь, что такое случалось раньше? — Он вытащил записку. Пола улыбнулась, ибо Дэвид был тем мужчиной, которым она очень восхищалась. — Я так и не знаю, как на это ответить, — признался он. — Поэтому мне хотелось узнать, что здесь принято делать в подобных случаях.
— Можно взглянуть? — Пола протянула к письму ухоженную до совершенства руку в кольцах и браслетах. Дэвид отдал ей записку, и она громко прочитала ее содержание:
«Мистеру Лоуренсу
Это было уже в мечте. Вы приходите в класс, В это время, как во сне, Я мечтаю о Вас.
О ласках Вашей руки, Которая так тонка, Она волосы гладит мои, Одежды лишает меня».
Пола подняла свои блестящие глаза:
— Довольно круто.
— Дальше еще круче.
Она снова принялась читать:
«Когда Ваш нежный голос твердеет, Что может чувствовать книжный герой? Капитан Джеб, или Джон Сэвидж, Или Горио скупой?
Твой образ часто снится мне, Чарует голос, как мечта. Я отмечаю в дневнике, Что своей воли лишена.
Зачем меня так к Вам влечет, Волнует каждая черта? И здесь Раскольников не в счет, Убийство, кровь не для меня.
И неужели так грешно,
Что к вам хоть раз я прикоснусь?
Для вас «Онегина» б всего
Я выучила наизусть.
Хочу обнять ваш гибкий стан, Хоть стать язычницей для вас, Хочу упасть к вашим ногам, Прижаться к вам хотя бы раз».
Пола сделала Паузу, улыбнулась Дэвиду и продолжила чтение:
«Я вашей любимицей буду, Хочу ею быть всегда. Пусть Гамлет винил Гертруду, В распутстве ее вина.
Лисистрата отвергла мужа.
Что может быть печальней?
Однако есть удел и хуже,
Мое происхождение — дважды тайна.
Три месяца, и окончен год,
Я так тоскую по тебе,
Даю все клятвы наперед,
Люблю тебя в своей мечте.
Клянусь тебя Дэйвом не называть,
Позволь лишь твоей рабыней мне стать.
Пожалуйста, ответьте по электронному адресу: lupefreeman@midspring.com» .
— Боже мой, — сказала мисс Роуан, с почтением возвращая Дэвиду страницу. — Неужели она сумела назвать все книги, которые вы задали прочитать в этом семестре?
— Сумела.
— Лупе Фримсн, да? — Пола вывела на экран монитора список учеников. — О, как замечательно! — Пола захлопала в ладоши. — Должно быть, ты родился под счастливой звездой.
— Что такое? Что ты там увидела?
— Завтра Лупе Фримен исполняется восемнадцать лет.
— Это замечательно, но не дает ответа, как на это реагировать. Последний раз, когда такое случилось, я просто не разговаривал с той девочкой до самого выпуска. Как ты думаешь, мне здесь надо поступить так же?
— К чему беспокоиться? — Пола пожала плечами.
— Ну, это ведь деликатная ситуация. Все же она моя ученица. Я думаю, в школе Браемара от учителей ждут безупречного поведения.
— Ха! Мистер Лоуренс, если бы здесь нечто подобное волновало кого-то, то администрация не нанимала бы учителей, похожих на кинозвезд.
— Пола, не смейся. Это серьезно.
— Правда?
— А что, разве нет?
— Дэвид, тебе известно, что дети попадают в школу Браемара, когда их выгоняют из любого другого частного учебного заведения Новой Англии?
— Мне трудно поверить в это. Эти ребята — самые лучшие ученики, каких я когда-либо обучал.
— Я ведь не говорила, что их отчислили в других школах из-за неуспеваемости, ведь так?
— Тогда о чем ты говоришь?
— Ты когда-нибудь слышал о сексе и наркотиках? Ты еще не сообразил, что эта школа для избранных?
— Если честно, то нет.
— Это хорошо. Всегда притворяйся наивным. Это тебе идет. Но знай, что наша единственная цель здесь заключается в том, чтобы довести любого ученика этой школы до элитарного колледжа. За это родители платят нам шестьдесят тысяч долларов в год за одного преступника. Как нам удается заставить этих испорченных типов, богатеньких детей, зубрить к экзаменам и проводить выходные на территории школы, когда те бежали из любого другого интерната, куда их засаживали?
— Красивой формой?
— Это способствует, но главное — совместное общежитие.
— Родители идут на это?
— Ну, возьмем, например, Лупе Фримен. — Пола взглянула на экран. — Мать Лупе — певица в стиле панк и исполнительница сексуальных танцев из Лос-Анджелеса. Ее там называют Сатурния-Х.
— Сатурния-Х! — воскликнул Дэвид. — Я следил за ее группой в восьмидесятых годах.
— Как ты думаешь, чем занимается папочка Лупе?
— Представить не могу.
— Это Рон Фримен, издатель журналов для мужчин, выходящих огромными тиражами, борец за свободу слова и нераскаявшаяся икона сексуальной вульгарности с тех пор, как мы с тобой ходили в школу.
— Значит, вот что она имела в виду, когда в одной строчке писала о дважды тайне.
— Ну, как, хочешь написать ее родителям домой, чтобы пожаловаться мамочке и папочке о том, что их совершеннолетняя дочь случайно написала тебе стихотворение?
— Думаю, они отнесутся к этому без должного сочувствия.
— Мне кажется, ты не ожидаешь, что в школе Браемара обидят или расстроят Лупе просьбой, чтобы она больше не приставала к тебе. Помни, нам нужны эти шестьдесят тысяч, которые мистер Фримен платит нам за ее последний год обучения.
— Я тебя понимаю, хотя это не тот взгляд на вещи, к которому я привык.
— Итак, ты понимаешь, что сам должен разобраться в ситуации с Лупе и не беспокоить ее родителей. Или школу. Тебе ведь не хочется, чтобы администрация подумала, что ты не готов справиться с первой возникшей трудностью.
— Что ты предлагаешь?
— Ты мог бы пригласить класс к себе домой на чай, таким образом столкнув Лупе с ее соперницей — твоей красивой женой.
— Тогда она узнает, где я живу.
— Верно.
— Что еще? Следует ли мне серьезно поговорить с ней?
— Почему бы и нет?
— Какой вариант охладит ее любовь ко мне — спокойный отказ или хорошая взбучка?
— Только время и расстояние охладит ее любовь к тебе.
— Спасибо, ты мне здорово помогла, — сказал Дэвид, вставая.
— Да не за что. И помни, если ничто не поможет, остается порка.
— Правда? — Он остановился в дверях и улыбнулся, слыша столь неожиданный совет.
— Конечно!
— Что ты имеешь в виду?
— Это внесено в контракт каждого ученика, который подписан родителями.
— Ты шутишь.
— Нет.
— Может, так было тридцать лет назад.
— Может, тридцать дней назад, — поправила она. — Как еще, по-твоему, нашим красивым молодым учительницам отбиться от приставаний мальчиков?
Дэвид пристально посмотрел на нее и убедился, что она снова подшучивает над ним.
— Лучше берегись, мисс Роуан, если порка действительно останется последней возможностью.
Дэвид заметил, что ее красивое лицо залилось краской. Она надела джемпер, взяла свою сумку и первой вышла из кабинета.
— Тебя подвезти? — спросила она, вспомнив, что сегодня утром жена высадила Дэвида у школы.
— Голубиная бухта тебе по пути?
— Конечно.
Через несколько минут он сидел рядом с ней в роскошном «Седане». Он заметил, что краска еще не совсем сошла с ее лица.
— Пола, почему ты еще не замужем? — дерзко спросил он.
— У меня не та фигура, которая нравится мужчинам.
— Глупости. Ты потрясающая. — Пола взглянула на него:
— Ты думаешь?
— Как раз сегодня я думал о твоей классической красоте.
— А ты знаток, — улыбнулась она.
— О! Ты намекаешь на Хоуп? Она была чистым везением, поверь мне.
— Спорю, она вьет веревки из тебя.
— Совсем наоборот. Я всегда держу вожжи в своих руках.
— Как тебе это удается?
— Ты уже говорила, что единственный выход — это порка, — ответил он, выходя из машины, когда она притормозила у «Кружевного коттеджа». — Зайдешь на чашку кофе?