Вопрос: Кто Вам выдал на руки копии Ваших отчетов?
Ответ: Я их взял сам и вынес из здания. Я считал, что на это мне не понадобится специального разрешения, так как я был их автором и мог бы заново по памяти восстановить все, что в них было написано.
Вопрос: Когда Штильхе собирался прибыть в Москву?
Ответ: В конце ноября сего года. Я должен узнать об этом точно в германском посольстве.
Вопрос: Признаете ли Вы себя виновным в шпионаже?
Ответ: Нет, я не признаю, я действовал по своему плану и хотел сделать так, чтобы немцы профинансировали новую экспедицию. Они обещали выделить на это около 500 миллионов золотых рублей. Виновным себя не признаю».
Берия отодвинул от себя папку с показаниями Блюмкина и на секунду задумался. Мысли, одна острее другой, проплывали в его сознании. Так, подражая Кобе и стараясь выглядеть мудрым и основательным, он молча просидел несколько минут, хотя все вопросы и ответы у него сложились буквально в первые секунды. Наконец он высказался:
— Может быть, Ягода и все остальные поверили в его искренность. Но я в это не верю. Похоже, он рассказал десятую часть от того, что узнал об оружии в Тибете. Да еще и присочинил от себя. Но… — Берия поднял палец вверх и покачал им перед собою. — Немцы за такую информацию два с половиной миллиона долларов не заплатят. Судя по деньгам, он продал им что-то очень важное, нужное и такое, что можно быстро воспроизвести. И может быть, он продал это не только им, а кому-то еще…
— Троцкому? — стараясь угадать ход мыслей шефа, полуутвердительно-полувопросительно сказал Меркулов.
— Кстати говоря, а почему здесь о встрече с Троцким нет ни слова?
— Тут тоже есть загадка! — ответил ему верный Меркулыч. — О Троцком и встрече с ним его тоже допрашивали. Но почему-то по этому вопросу было заведено отдельное дело. Я его тоже достал из секретных архивов.
— Ну-ка, покажи!
Меркулов, как фокусник, достал из своего необъятного портфеля еще одну папку, на которой стояло: «Дело № 46. Блюмкин». А поперек линий чьим-то четким почерком было написано: «Провокатор. Расстрелян 3-го ноября 1929 г. На основании постановления коллегии ОГПУ».
Меркулов раскрыл папку и выложил перед шефом новые листы.
— Слушай, ты лучше мне коротко доложи, в чем тут дело. Некогда особо читать. Кстати говоря, что с постановлением о прокурорском надзоре, товарищ Джугашвили интересовался?
— Постановление готово. Я сам проверил и выправил. Могу доложить…
— Нет. Давай по порядку. Сначала Блюмкин и Троцкий, затем постановление о надзоре.
— В общем и целом, Лаврентий Павлович, ничего особенного. Блюмкин в письме Трилиссеру и в показаниях по делу утверждает, что встретился с высланным из СССР Троцким. Очень долго говорили на общеполитические темы. И как пишет сам Блюмкин:
«Мое общее впечатление от нашего свидания было очень противоречиво. Помню, меня особенно поразила его мысль относительно возможности падения советского режима, но его личное обаяние и драматическая обстановка его жизни, полная незащищенности, отдельные, ловко подсунутые политические опасения — все это меня в моем тогдашнем состоянии взбудоражило».
— Слушай, давай экономь время! Без этих сентиментальностей. Явки, пароли, агентов давай.
— Он утверждал, что привез от Троцкого две книги для передачи жене и сводной сестре. В книгах этих было два письма, «написанные химически на страницах 103 и 329 прилагаемых при сем книг».
— И все?!
— Нет, не все. Блюмкин взялся налаживать связи между троцкистами в СССР и их лидером. Через Ригу, Европу в Константинополь. Фактически наш «демон революции» завербовал «черта революции» Блюмкина. По возвращении в Москву он был принят самим Менжинским и даже обедал у него.
— Вот-вот! То есть вполне возможно, что он не сам отправился к Троцкому. И скорее всего, он врет, как сивый мерин. Вполне возможно, было еще многое, но он решил изобразить фальшивое раскаяние в своих показаниях, чтобы запутать следствие и скрыть истинные причины его встреч. Скажи, а товарищу Сталину об этом деле известно?
— Да! Двадцать первого октября Ягода и Агранов направили Иосифу Виссарионовичу стенограмму показаний Блюмкина. Судя по пометкам, товарищ Сталин их внимательно прочел и особо отметил вот эти строки. Он даже отчеркнул их двумя чертами, а на полях написал комментарий: «Ха-ха-ха!»