И Шармазанашвили повел их по территории, по ходу дела сообщая о деятельности школы:
— Слушатели, а у нас на потоке около тридцати человек, находятся на казарменном положении. Обучаются по очень насыщенной программе. Люди подбираются по рекомендации партийных органов. Обычно из числа молодых коммунистов и комсомольцев. Как правило, с высшим образованием. Это выпускники технических и гуманитарных вузов Москвы, Ленинграда, Киева, Минска. Проходят собеседование в горкомах партии. Потом в ЦК ВКП(б). Опыта, конечно, нет. Но мы стараемся привлекать хороших практиков.
— Какие предметы ведете?
— Главное, конечно, — это языки. Если кого и исключаем, то только за неспособность освоить иностранный язык. Занятия ведут в основном носители языка — эмигранты. Учат особенностям поведения, манерам, открывающим доступ в высший свет.
— А как быт устроен? — спросил дотошный Деканозов.
— Сами видите. На уровне. Правительство выделило на обустройство школы немалые деньги — полтора миллиона рублей.
Деканозов присвистнул.
— Люди у нас неизбалованные. Выходцы из рабочих и крестьянских семей. А тут у них красивая и удобная мебель. Вокруг ковры, картины, люстры. Теплые одеяла, чистое постельное белье.
— В общем — живи не умирай, советский крестьянин! — сыронизировал Берия.
Они зашли в столовую школы, где уже расставляли на белоснежных скатертях изысканные сервизы из дворцовой посуды.
— Необычная обстановка обязывает людей, подтягивает, призывает к аккуратности, дисциплине.
— Это хорошо! — заметил нарком, судя по всему, впечатленный увиденным и, как говорится, сменивший гнев на милость и по отношению к начальнику ИНО Деканозову.
— Это хорошо, — повторил он с легким грузинским акцентом. — Кстати, ты не забыл о моем поручении? Я жду докладную по делу этого мерзавца Блюмкина. Что-то ты тянешь.
— Она практически уже готова. Осталось только проверить некоторые факты, — ответил тот.
— Неделю тебе еще сроку!
— Будет сделано!
— Покажи мне товар лицом! — снова обратился Лаврентий Павлович к начальнику школы. — Где люди-то?
— Все на занятиях в классах! Пройдемте ко мне в кабинет. Я вызову кого пожелаете.
Вся группа, стараясь не шуметь и не мешать учебному процессу, поднялась по лестнице на второй этаж в кабинет Шармазанашвили.
Расселись в удобных креслах. Начальник убрал лишние бумаги, лежавшие на столе, в ящик и попросил дежурного пригласить первого курсанта.
Первым зашел молодой красивый хлопец с аккуратно зачесанным набок чубом, тонкими черными бровями и маленьким ртом. Весь такой беленький и кругленький. Одетый, как все, по форме — белый верх, черный низ. Представился официально:
— Курсант Анин по вашему приказанию прибыл!
Берия уловил легкий говорок. Спросил:
— Из Рязани?
— Так точно, товарищ народный комиссар.
Нарком стал допытываться у курсанта о биографии, родственниках. Вспомнил, что из Рязани был и Есенин. Спросил, не пишет ли курсант Анин стихи. На какое направление его готовят…
— Арабские страны, — ответил курсант.
— А как с языком? — спросил Деканозов.
Курсант сбился с официального тона и горестно произнес, разводя руками:
— Ой, тяжело, батька! С ума можно сойти!
Все присутствующие дружно рассмеялись.
Следующим был сухощавый молодой парень с резко очерченным скуластым лицом и зачесанными назад густыми русыми волосами, которые открывали высокий лоб, нависший над глубоко посаженными глазами.
Он вошел и представился:
— Слушатель Школы особого назначения, специальное отделение, Фитин Павел Михайлович по вашему приказанию прибыл.
Берия посмотрел в лежащее рядом на столе личное дело слушателя. Прочитал данные: «Родился 28 декабря 1907 года в селе Ожогино Курганской области. После окончания начальной школы работал в сельхозкоммуне в родном селе. Здесь же вступил в комсомол. Окончил среднюю школу и в 1928 году поступил в Сельхозакадемию имени Тимирязева. На инженерный факультет. Окончил учебу в 1932 году. С 1932 по 1934 год работал заведующим редакцией издательства «Сельхозгиз». В 1934–1935 годах служил в Красной армии. После ухода в запас до 1938 года работал в том же издательстве уже заместителем главного редактора.
В марте 1938 года направлен по партийному набору на учебу в высшую школу НКВД. Заканчивает специальные ускоренные курсы в Школе особого назначения, готовящей кадры для высшей разведки…»
— Хорошая анкета! Чистая! — пробормотал Берия.