Тиана отправилась изучать привлекшие её ранее огни, на деле оказавшиеся огромными цветами дерева, размеры которого она до конца не могла вообразить, ведь гигантские ветви сплетаясь уползали вверх, исчезая в непроглядной темноте, а ствол был скрыт в глубинах чёрной пропасти. Тиана с лёгкостью вскочила на одну из толстых веток, и будто по широкой тропе отправилась к ближайшему из цветов. Он был окружён странной аурой, попав в которую Тиане показалось, что её укрыли от всего мира. Назойливые звуки стихли, а тело обволакивали волны тепла. Сердцевина цветка светилась так ярко и завораживающе, что эльфийка ощущала себя мотыльком, летящим в пламя свечи. Тиана аккуратно коснулась пальцами отливающего синевой лепестка, поражаясь какой он холодный и гладкий на ощупь. Совсем как…
Астарион изящно спрыгнул на ветку в нескольких шагах от Тианы. В его глазах плясали огоньки, гибкое тело вновь выглядело сильным, а движениям вернулась грация тигра.
— Завораживает! — весело сообщил он, глядя на сплетение мощных ветвей, усыпанных светящимися цветами.
— Как обед? — поинтересовалась Тиана.
— Отлично! — радостно сообщил эльф широко улыбаясь. — Всего пара этих чешуйчатых куриц и я снова ощущаю себя собой. Ощущаю в себе силу! Ощущаю желание! — добавил он бархатным шёпотом приближаясь к охотнице.
Вампир притянул Тиану к себе и жадно поцеловал, крепко обнимая эльфийку. Тиана почувствовала, что поцелуй необъяснимо отличается от всех предыдущих. Не столь дикий, но более волнительный и глубокий, заставляющий её трепетать и подчиняться.
Когда Астарион наконец отстранился, она ехидно поинтересовалась:
— Так всё-таки это вампирский голод делает из тебя невыносимого говнюка?
Вампир лишь усмехнулся, обнажая свои острые клыки. В синем свете цветочной ауры его кудри вспыхнули яркими искрами, а отливающая синевой кожа делала образ ещё более загадочным.
— Нет, боюсь тут всё намного сложнее, сладкая моя! К постоянному голоду я вполне привык за те столетия, что провёл под контролем Касадора. Он ведь давал мне пить лишь столько крысиной крови, чтобы я оставался жив и не каплей больше.
— Но теперь ты свободен от него! Ты можешь действовать по собственной воле и быть лучше, чем то, кем он тебя сделал! — горячо заявила эльфийка, сама удивляясь своему порыву.
— Именно! Я могу стать лучше, сильнее, могущественнее, чем любой из вампиров, если… — тут он осёкся, увидев испытывающий взгляд эльфийки. — А! Ты имеешь в виду — стать добрее? Заботиться о крольчатах и спасать каждого идиота, попавшего в беду? — глумливо уточнил вампир.
— Ну… не каждого идиота, но хотя бы одного из трёх! — примирительно предложила охотница.
— Нет, радость моя, тебе стоит оставить любые надежды сделать из меня бескорыстного благодетеля, верящего во всеобщее добро! — беззлобно ответил он и перейдя на соблазняющий шёпот добавил, — но я совсем не против быть милым и добрым с некоторыми!
Его холодные пальцы осторожно заскользили по щеке эльфийки, заставляя её сердце вновь бешено биться. Она понимала правдивость его слов — ей его не изменить. Столетия, проведённые в рабстве и унижениях навсегда надломили Астариона. Вампир буквально сросся с язвительностью и эгоизмом и вряд ли хоть когда-то откажется от этого «щита», даже если они благополучно выберутся из всего этого кошмара.
Тиана взглянула в шальные глаза цвета насыщенного красного вина и вдруг отчётливо осознала — ей всё равно! Ради этого язвительного, эгоистичного, порой страшно раздражающего вампира она готова сражаться с чем и с кем угодно.
Пока эльфийка делала для себя столь важные открытия, Астарион успел вовлечь её в очередной поцелуй, по-хозяйски блуждая руками по телу охотницы.
Скажи ей кто-нибудь ещё недавно, что она самозабвенно будет придаваться ласкам с вампиром, доверять ему своё тело и тайны тёмного прошлого, она, наверное, пустила бы этому сумасшедшему стрелу в лоб. Но вот она здесь в объятиях Астариона и кончик её языка аккуратно очерчивает его острые клыки.
— Помниться, ты очень настойчиво предлагала укусить тебя последние пару дней, — ласково проворковал эльф, развернув охотницу к себе спиной и перенеся поцелуи на изгиб её шеи, отчего у Тианы сладко потянуло внизу живота.
— Что захотелось десерта? — невольно усмехнулась она.
— Давно не ощущал привкуса малины, — мечтательно протянул вампир делая ласки более настойчивыми и влажными.
— А ты ведь так её любишь! — выдохнула эльфийка откинув назад голову и отдаваясь головокружительным ощущениям, что давно заволокли её рассудок пьянящей пеленой желания.
— Так ты позволишь? — покорно уточнил Астарион не отрывая губ от её кожи.
— Да! — томно выдохнула Тиана, и тут же задохнулась от прикосновения ловко заскользивших под одеждой холодных рук, что устремились к требующим ласки частям её тела.
Лишь насладившись довольными стонами эльфийки, Астарион рыкнул и вонзил в её шею острые клыки.
Боль смешалась с удовольствием обжигая изнутри. Ощущения стали острее, будто зубы вампира оголяли Тиане нервы. Перед глазами закружился фейерверк из синих огней. Наслаждение накатывало волнами, одурманивая и заставляя стонать всё громче…
Вдруг Тиана почувствовала, что удовольствие сменяется тянущей болью и поняла, что руки Астариона замерли, но продолжают крепко сжимать её тело. На эльфийку начала накатывать дурнота.
— Достаточно! — попыталась скомандовать Тиана, но голос прозвучал хрипло и несчастно.
Вампир же на просьбу никак не отреагировал. Его клыки с острой болью продолжали всё глубже впиваться в её плоть. Голова охотницы закружилась, перед глазами поплыли тёмные круги. Тиана чувствовала, как быстро силы покидают тело, вгоняя её в оцепенение. Сердце стало биться медленнее несмотря на выброс адреналина.
— Астарион, остановись! Мне больно! — предприняла она новую попытку, не желая верить в то, что происходит. А не получив вновь ответа начала вырываться, стараясь сбросить с себя ледяные руки.
Реакция последовала незамедлительно. Эльф, пресекая все её попытки высвободится, сжал эльфийку с такой силой, что у неё захрустели рёбра и издав леденящий сердце рык, начал сильнее вгрызся ей в шею. Тиана закричала от обжигающей боли и бессилия.
Именно в это мгновение она осознала, что всё это время не отдавала себе отчёт насколько действительно Астарион был опасен. Нет, она понимала, что рискует, что теоретически вампир может не сдержаться и навредить, но глубоко внутри у неё всегда жило непоколебимое чувство уверенности, что её он не тронет. И только что это чувство растерзал всепоглощающий страх.
Она пыталась сопротивляться, бить его, вывести из равновесия, но вампир как монолитная мраморная статуя даже не замечал её жалких попыток. Винить себя, за то что как идиотка доверилась неуровновешенному хищнику не было времени — ещё пара минут и она точно потеряет сознание.
Вдруг её пальцы нащупали острые кристаллы магического амулета, и охотница крепко сжала их, с надеждой представляя, как хочет оказаться подальше от вышедшего из-под контроля вампира. К огромному её разочарованию, амулет не отзывался, хотя эльфийка точно помнила, что магический заряд в нём успел восстановиться.
В отчаянье Тиана закрыла глаза и изо всех сил пытаясь притупить панику сосредоточилась на проникновении в сознание вампира.