Нужно что-то делать, следует сбить миротворческое настроение, охватившее зал.
— В связи с новыми обстоятельствами дела прошу сделать перерыв для ознакомления с документами, — сказал Петр Архипович.
— Перерыв! — торжественно сказал судья.
Форс очень хорошо представлял, что будет дальше. Баро начнет вытряхивать из него душу за те вопросы, что он задавал. Только нужно было найти подходящее место для этой мизансцены, так чтобы все (и в первую очередь судья) видели ее. Но не слышали, о чем говорят. Стало быть, лучше всего подойдет сквер перед залом суда.
Леонид Вячеславович вышел в скверик через служебный вход.
А тут его уже ждал Рыч, сходу схвативший за грудки. Стоящий рядом Баро подошел поближе:
— Как ты посмел задавать такие вопросы моей дочери?
— Отпустите! Он же меня задушит!
— И задушит, если не ответишь!
Все, пора менять мизансцену, а то судья, который наблюдает за всем этим спектаклем в окно, еще чего доброго позовет наряд милиции.
Форс неожиданно ловко взмахнул руками, вырвавшись из объятий Рыча. На лице у цыгана охранника проявилась секундная растерянность. А адвокат сказал твердым голосом:
— Вы, господин Зарецкий, лучше спросите: почему я задавал такие вопросы?..
— Почему? — спросил барон, уже почти спокойно.
— Ну вот, Баро, другое дело. Так можно разговаривать. Так вот. Я на этом строил свою линию защиты…
— К черту, — опять вспылил Зарецкий. — К черту всю твою защиту, если она вредит репутации моей дочери!
— Баро, вы ошибаетесь. Вот как раз теперь ваша репутация… и репутация вашей дочери безупречны, как никогда. Ими, как алмазом, можно стекло резать.
— Форс, ты мне красивостей не говори! Ты по сути!..
— Я специально этого добивался. Я специально так задавал вопросы.
— Зачем?!
— Чтобы вывести из равновесия и вас, и Кармелиту!
— Какого черта?
— Чтобы вы оба были очень злые и абсолютно искренние. Вы же сами говорили, что про Кармелиту и Максима ходят сплетни. А теперь мы их пресекли. Вспомните, как гордо и убедительно Кармелита говорила: "Не было у нас никаких отношений — и точка". Вы ей поверили? Поверили! И я поверил. И весь зал тоже.
Зарецкий покачал головой — ловко все у этого Форма получается. Похоже на правду. А может, правда и есть.
— Ладно, Форс… Может, ты и прав. Может… Но все-таки я тебя прошу: держи себя в рамках.
— И вы, Баро, тоже, знаете ли, держите себя в рамках. Вместе со своим охранником. То, ЧТО я говорю, и то, ЗАЧЕМ говорю — это две совсем разные штуковины. Так что в следующий раз не спешите меня душить.
Баро и Рыч ушли.
Форс огляделся вокруг. А потом, как бы ненароком, посмотрел наверх в окно второго этажа. У окна стоял судья. Лицо его было обеспокоенное. Но Форс его успокоил, показав сжатый кулак на манер "Рот фронт". А потом устало, но мужественно улыбнулся, мол, вы же видите, работа у нас такая — противостоять этим обнаглевшим и явно темнящим, что-то скрывающим цыганам.
Глава 31
С перерыва и адвокат, и обвинитель вернулись довольные. Чугаев ознакомился с заключением психэкепертизы и нашел в ней маленький недочет, который при желании можно попытаться раскрутить до большого.
А Форс просто радовался, что пока все идет по его плану. И главное, что в этом деле он чувствовал себя совершенно спокойно, где-то даже чересчур.
Ему было абсолютно все равно, сколько лет дадут Максиму. А может, вообще помилуют, что вряд ли. Его цель в этом процессе была совершенно другая — поднять свой статус в глазах Зарецкого и Астахова. И, по возможности, опять вбить клинышек между ними. Пока что и то, и другое вполне удавалось.
Судья открыл судебное заседание, и Форс сразу же взял слово.
— Ваша честь, защита просит обратить внимание на орудие покушения.
Судья полистал дело, нашел нужную страницу, начал разглядывать снимки.
— В соответствии с материалами следствия, — продолжил Форс. — Ружье, из которого был произведен выстрел, является собственностью одной из цыганок, живущих в таборе, Земфиры Виноградовой. Обвинение утверждает, что на жизнь Милехина покушался мой подзащитный. Даже если предположить… Я повторяю, только предположить, что это так, не кажется ли суду странным, что он использовал для покушения именно цыганское ружье? Да еще и из табора, откуда родом и сам Милехин?!.. Поэтому я считаю необходимым допросить свидетеля Виноградову.