Немного волнуясь, Земфира вышла к трибуне.
— Свидетель Виноградова, — продолжил Форс. — На ружье, из которого стреляли в Миро Милехина, есть надпись по-цыгански. "От меня — немного, от Бога — больше". Скажите, вам знакомы эти слова?
— Да. Такие пожелания у нас обычно пишут на свадебных подарках.
— Защите известно, что это ваше ружье. Это правда?
— Да.
— Вам подарили его на свадьбу?
— Скорее, не мне. А моему покойному мужу.
— Документы на ружье оформлены?
— Да, все в полном порядке.
— После смерти мужа кто-нибудь стрелял из этого ружья?
— Нет.
— А где оно хранилось?
— Хранилось в кибитке, когда в пути. Или в палатке, когда стоим…
— То есть, поскольку возле Управска вы стоите уже достаточно давно, вас следует понимать так, что ружье хранилось в палатке. Где именно?
— В сундуке.
— А в таборе знали об этом ружье?
— Да кто о нем помнил? Я и сама забыла.
— Да? Это важно. Скажите, а люди вашего возраста или чуть моложе хорошо помнят вашу свадьбу с покойным мужем?
— Не знаю. Думаю, помнят. Хорошо тогда погуляли…
— Свидетель, скажите, а когда вы обнаружили пропажу?
— После покушения на Миро.
— Где вы были в момент покушения?
— В доме Баро… господина Зарецкого. Я работаю у него вместе с Грушей, помогаю по хозяйству. Очень у него дом большой.
— Отлично. Если вы в момент покушения были в этом очень большом доме, значит, вы видели ружье, из которого стреляли в Милехина?
— Да.
— Почему же вы тогда не заявили в милицию о пропаже своего ружья?
— В тот момент я не была уверена, что это мое ружье.
— Скажите, сейчас, когда вы работаете у Зарецкого, наверно, не так часто бываете у себя в таборе?
— Да.
— Но ваша дочь, Люцита, живет в таборе?
— Да.
— А на сватанье она была?
— Нет.
— Очень интересно. Ваша честь, — Форс обратился к судье. — Я считаю необходимым вызвать свидетеля Люциту Виноградову.
Люцита, выходя к трибуне, волновалась еще больше, чем мать.
— Гражданка Виноградова, вы знали о том, что в вашей палатке хранится старинное семейное ружье?
— Да, конечно.
— Как давно вы это знали?
— Сколько себя помню.
— Ну что ж, — по-доброму улыбнулся Форс. — Это вполне логично. Ружье было подарено на свадьбу. А вы появились на свет чуть позже.
В зале засмеялись, но совсем не обидно. А Форс уже опять нацепил на лицо серьезное выражение.
— Когда вы видели это ружье в последний раз?
— Вот этого я не могу сказать точно.
— А где именно хранилось это ружье?
— Мама же уже сказала. В основном, в сундуке, под матрасами или под подушками.
— Скажите, а вы часто туда заглядывали?
— Бывало… По-разному…
— А когда вы заглядывали туда в последний раз, ружье было на месте?
— Я не знаю, не помню. Я могла не обратить внимания. Ведь я искала в сундуке не ружье, а что-то другое.
— Скажите, во время вашего отсутствия любой может войти в палатку?
— Конечно. Нам скрывать нечего. В таборе не воруют!
— Скажите, а где вы были во время покушения?
— В таборе.
— А почему не на празднике, как и все?
— Я плохо себя чувствовала.
— Да? — опять с плохо скрываемой иронией воскликнул Форс. — Спасибо.
Ваша честь, у меня больше нет вопросов.
Судья повернулся к Чугаеву:
— Есть ли вопросы к свидетелю со стороны обвинения?
Тот отрицательно покачал головой.
— Свидетель может быть свободен. Люцита хотела уйти в зал, но передумала.
— Я еще хочу сказать: мне кажется, я знаю, как могло исчезнуть наше ружье.
Форс вскинулся:
— Гражданка Виноградова, а вы знаете, что за дачу ложных показаний…
Тут уж встрепенулся Чугаев, он перебил Форса, обратившись к судье:
— Протестую! Ваша честь! Я прошу вмешаться. Защита оказывает давление на свидетеля!
— Протест принят. У вас есть вопросы? — Чугаев с готовностью кивнул головой, очевидно, уже переполненной этими вопросами. — Задавайте!
Ни сказав ни слова, Рубина убежала от ведовского котелка.
Розаура сама потушила костер. Помыла в ручейке котелок. И пошла в палатку к старушке.
— Чего тебе? — неприветливо встретила ее Рубина.
— Вот, котелок тебе принесла. Чистенький!
— Спасибо, — она взяла котелок, положила его в угол, не глядя.
— Рубина… Я никак наше с тобой колдовство забыть не могу. Скажи, ты там что-то страшное увидела, в котле этом?
— Не помню…
— Ну как это не помнишь? Но ведь ты же что-то там увидела! Скажи мне правду. Что?