— Кипящую воду… — сказала Рубина, усмехнувшись едва заметно.
— Рубина, это, в конце концов, нечестно. Я тебе не девочка сопливая! Ты же сама меня позвала, просила помочь. А теперь со мной, как с дурой, разговариваешь…
— Не могу я тебе ничего сказать, — сказала Рубина, на этот раз грустно.
— О чем ты. Мы ведь не первый день друг друга знаем…
— Да, конечно. Только все равно… Не могу..
— Да вспомни ты! Разве я когда-нибудь тебя подводила? Ну, доверься мне.
Прошу тебя.
— Нет. Не могу.
— Ну скажи мне, ты увидела там того, кто хотел убить Миро. Да? Я же без тебя никому, ни-ни… Клянусь здоровьем своих детей. Вон, Васька за палаткой бегает, заливается. Подумай, стала бы я просто так такие слова говорить.
— Я не разглядела стрелявшего. Но одно знаю точно, — произнесла Рубина хриплым голосом. — Никто не хотел убивать Миро.
— Как это?
— Стреляли не в Миро. И пуля предназначалась не Миро…
Рубина замолчала. Ей было трудно выговорить фразу до конца.
— …а Кармелите.
Розаура в ужасе открыла рот. И, не в силах закрыть его, спрятала лицо в ладони.
Да, вот такая неожиданная свидетельская удача подвалила Чугаеву. И нужно быть полным дураком, чтобы ею не воспользоваться.
— Правильно ли я вас понял, Люцита? Вы сказали, что у вас есть предположения относительно того, куда исчезло ваше семейное ружье?
— Да.
— И куда же, по Вашему мнению, оно исчезло?
— Накануне покушения на Миро в табор приходил Максим Орлов.
— Когда именно?
— Ну, мне сейчас уже трудно вспомнить.
— Примерно.
— Это было где-то недели за полторы до Ивана Купалы. А может, и на сам праздник… Сейчас уже трудно вспомнить. Он вообще-то несколько раз приходил к нам в табор…
— А зачем приходил?
— Ну не знаю. Наверно, поговорить хотел.
— С кем?
— Думаю, с Кармелитой. Она тогда как раз гостила у нас. Жила в палатке у своей бабушки Рубины.
— А уходил он из табора вместе с кем-нибудь из цыган? Ну с той же Кармелитой?
Баро скрипнул зубами на весь зал — совсем эти юристы распоясались!
— Нет, — ответила Люцита. — Когда я видела, он уходил один. Причем, когда он уходил, я видела, что в руках у него длинный сверток…
— И что же? Закончите мысль.
— В этом свертке могло быть ружье…
Розаура с испугом смотрела то ли на Рубину, то ли просто куда-то вдаль.
И говорила сама с собой.
— Значит, пуля предназначалась не Миро, а Кармелите?!
— Да, Кармелите. Моей маленькой девочке. Я увидела, как смерть вплотную подошла к моей внученьке.
Розаура вышла из оцепенения:
— Подожди… подожди, значит, гаджо хотел убить Кармелиту, а попал в Миро.
— В Кармелиту стрелял не тот, кого в этом обвиняют, а совсем другой.
— Как другой? Кто другой?
— Не знаю… Вот этого я не разглядела. И меня это страшно беспокоит…
Ведь это значит, что убийца до сих пор на свободе!!! И он охотился за Кармелитой.
— Рубина! — засуетилась вдруг Розаура. — Ты должна пойти в суд. И все рассказать.
— Что? Что я могу рассказать?
— То, что ты видела во время гадания… Пусть они выслушают тебя, пусть отпустят невиновного парня и начнут искать настоящего убийцу.
— Кто же мне поверит?
— А не поверят, так мы всем табором придем, и скажем, что ты — настоящая ведунья, и что ты еще ни разу не ошибалась.
— Ты же знаешь, гаджо не верят во все это. То есть, верят, но не все. А уж судьи — точно.
— Судьи — судьбы. Рубина, корень один. А ты уже скольким судьбу верно предсказала?
— Нет, Розаура, в суде они потребуют факты, доказательства. А мои факты — вон, котелок да порошок. Ведь то, что я видела, могу видеть только я. Или ты, если очень постараешься.
Обе грустно вздохнули.
Но Розаура опять вспыхнула:
— Мы же не можем вот так просто сидеть и ждать, пока осудят невиновного!
— Нет конечно. Нужно молиться. Молиться, чтобы все это благополучно закончилось.
— А в суд. Как же насчет суда?
— Надо будет пойти. Сегодняшним днем у них там дело не закончится. А завтра… Даже не знаю. Ой, что-то тревожно на сердце… И надо бы еще к одному человеку сходить, посоветоваться.
— Что за человек? — спросила Розаура с надеждой на помощь.
— Хороший, очень хороший! — ответила Рубина.
Выжав из Люциты нужный ответ, Чугаев ушел в тень.
Но тут уж Форс взял инициативу в свои руки.
— Ваша честь. Ввиду особой важности последнего заявления свидетеля Люциты Виноградовой, я прошу разрешения задать еще несколько вопросов свидетелю.