Вспомнились слова, которые нашла в школьном учебнике старшеклассница Кармелита: "Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом?!". Так ей, глупышке, эти слова понравились, целую неделю их повторяла, не понимая смысла. И даже пела на разные мотивы. А Баро слова эти хорошо понял, осмыслил и крепко запомнил. Но всю их мудрость оценил только сейчас.
И все же, все же…
— Я не мог поступить иначе, — сказал он сам себе. А больше его никто слушать не хотел.
Внутренне Форс крепко посмеялся над всеми. До вынесения приговора — считанные часы. Он — представитель защиты, стороны, уже почти проигравшей, спокойно сидит дома, обедает, дочь воспитывает… А его все выискивают.
Вот, ха-ха, что значит, правильно избранная стратегия: лучше пятнадцать минут подождать, чем полчаса уламывать!
Сначала объявился (по телефону, естественно, а не лично) пострадавший Миро Милехин. Сказал, что он уже достаточно здоров, чтобы выступить на суде… в пользу защиты! Неплохо. А потом позвонил Баро. Ничего толком не сказал, просил приехать к нему. Форс про себя хохотнул: а что если сейчас сказать, нет, Баро, вам надо, вы и приезжайте. Но все же решил не наглеть настолько: юристы — люди негордые…
А уж на месте Зарецкий выложил ему все и сразу:
— Леонид, я решил… Сейчас, на последнем заседании мой свидетель даст показания в защиту Орлова.
Форс принял это известие совершенно спокойно. Подумал, как же лучше отреагировать. Судя по твердости, с который Баро сказал эти слова, решение его окончательное. Что ж, в таком случае стоит поиграть в благородную личную преданность:
— Баро, это, конечно, в моих интересах. Для адвоката появление такого свидетеля в корне меняет все дело, а вот для суда… сомневаюсь я…
Опасаюсь за вас, думаю, вам не следует делать этого.
Баро вопросительно посмотрел на Форса.
— Да. Да. А что вы удивляетесь. Я же с самого начала сказал, что ваши интересы в этом процессе для меня прежде всего. Следствие закончено… Да и судебный процесс уже завершается… И тут появляется такой свидетель. Вас могут обвинить в подтасовке фактов.
— Никто ни в чем меня не обвинит.
— Вы уверены?
— Да. Ты же видел, как процесс идет. Все знают, как я отношусь к Орлову. Все знают, что я не заинтересован в его освобождении.
— Однако же я как адвокат заинтересован. Между прочим, в подтасовке фактов могут обвинить и меня.
— Вот поэтому, я и вызвал тебя. И прошу, чтобы ты хорошо поработал, чтоб в суде правильно отнеслись к этим показаниям.
Форс недоуменно развел руками:
— Ну что ж, Баро, если вы хотите, чтоб Орлова оправдали!..
— Хочу..
— Что ж… Хорошо. Где наш свидетель?..
Баро позвал Рыча. Тот рассказал все, что видел в саду, во время выстрела.
Форс попросил пару минут на размышления. Потом сказал с героическим постаныванием:
— Ребята, что вы со мной делаете? Куда вы меня втягиваете? Такие показания имеют ценность во время следствия. А сейчас… Сомнительно это все выглядит. Очень сомнительно. Похоже на сговор.
— А как же сделать, чтобы не было похоже? — озаботился Баро.
— Да никак! В том-то и дело, что никак! Это все только слова. Они не подкреплены никакими доказательствами. И то, что это сказано на последнем заседании, очень странно. Могут не поверить, понимаете?
— Ведь ты адвокат. Нужно сделать так, чтобы поверили. Давай сейчас все отрепетируем с Рычем…
— Э-э-э, нет, Баро. Вот это ни в коем случае. Такие вещи и обвинитель и судья сразу вычисляют. А уж если они решат, что свидетеля подкупили…
— Я никого не подкупал!
— Да не о вас речь! Судья может заподозрить, что свидетеля подкупил я, чтобы помочь своему клиенту в безнадежной ситуации.
— И что же делать?
— Отказаться отдачи показаний.
— Нет, Форс. Он, — Баро по-барски ткнул пальцем в Рыча. — Он выступит в суде, а ты должен сделать все, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения.
Форс ответил не сразу. Сделал это только для того, чтобы последние его слова прозвучали более весомо.
— Баро, я попробую, я постараюсь. Но хочу, чтобы вы правильно оценивали ситуацию. Вот этот парень, — Форс ткнул в Рыча тем же жестом, что и Зарецкий. — И я, мы очень рискуем. Рискуем из-за вас…
Барон зло сверкнул глазами:
— Я готов взять все на себя. Я сам отвечу…
— Нет! — перебил его Форс, так же жестко. — В том-то и дело, что вы должны быть в стороне, иначе уж точно все испортите. Так вот, мы рискуем для вас и из-за вас. Просто я хочу, чтобы вы это помнили и ценили.