Сердце у Зарецкого сжалось. Он привык принимать решения и отвечать за них. Но в этот раз другие люди должны рисковать, отвечая за его нерасторопность и нерешительность, — Спасибо, Леонид, я не забуду того, что вы с Рычем сделаете. Спасибо.
Форс героически поджал губки. Но изнутри его буквально разрывал смех.
Он, Леонид Вячеславович Форс, поистине гений! Зарецкий предоставляет ему беспроигрышного свидетеля защиты. И после этого еще становится его должником! Ай-да, Форс, ай-да сукин сын! Вот как нужно уметь выстраивать жизненную картинку! Вот кто из Форсов настоящий художник!
Открылось последнее заседание. Форс заявил сразу двух свидетелей: Миро Бейбутовича Милехина и Богдана Васильевича Голодникова. И оба имени были встречены в зале с удивлением.
Миро? Так он уже выздоровел? Хорошо. Но не для всех. Обвинитель Чугуев недовольно покривился. Появление пострадавшего снижало весь накал обвинения.
К тому же, судя по тому, что Милехин пришел с Форсом, он будет просить о снисхождении к Максиму..
А вот со вторым человеком вообще непонятно получилось. Богдан Васильевич Голодников — а кто это? Даже среди цыган мало кто знал, что это Рыч. Рыч и Рыч — по-цыгански "медведь", кличка, прозвище настолько подходило к нему, что и не думал о том, как зовут его по-настоящему…
Миро вышел к свидетельской трибуне.
— Свидетель, опишите, пожалуйста, ваши отношения с подсудимым!
Миро посмотрел на Баро, тот нахмурился. Да, нелегко говорить. Но нужно!
— Так получилось, что мы с Максимом были соперниками. Подробно говорить об этом мне больно. Да и не нужно. Мне рассказывали, что здесь, на суде, об этом уже много говорили.
Судья кивнул головой. И это придало цыгану решительности.
— Но при этом я хочу сказать, что врагами мы с Максимом никогда не были! Никогда.
— Таким образом, — подвел итог Форс. — Вы не можете подозревать гражданина Орлова в покушении на вашу жизнь?
— Не могу. Да нет, что там — не могу? Я вообще считаю, что он этого не делал! Такой человек, как Максим, не мог стрелять в меня. Да и вообще, ни в кого не мог бы!
— У меня все, ваша честь! Благодарю, — прощально взмахнул рукой Форс.
— У обвинения есть вопросы к свидетелю? — обратился судья к Чугаеву.
— Есть! Конечно же есть, ваша честь! — Петр Архипович внимательно посмотрел на Миро. — Свидетель, как нам стало известно, вы оба были влюблены в одну девушку. Как вы думаете, обвиняемый хотел добиться ее взаимности?
— Я думаю, да. Но…
— Прошу вас сказать "да" или "нет". Без "но"!
— Протестую! — взорвался Форс. — Обвинитель провоцирует свидетеля на домыслы!
— Протест отклоняется! Отвечайте свидетель! — Да…
— Спасибо. Следующий вопрос. Девушка дала согласие выйти за вас замуж?
— Дала, но я вам говорю, что…
— "Да" или "нет"?
— Да… — выдавил из себя Миро.
— И вы считаете, что у обвиняемого не было мотива для убийства?
— Да, я так считаю! — твердо и даже с вызовом сказал Миро.
— Извините, но это эмоции. А мы здесь, в суде, рассматриваем факты! И они таковы: подсудимого взяли на месте преступления с ружьем в руках. Вы как-то можете это объяснить?
— Нет.
— Вопросов больше не имею! — торжествующе сказал Петр Архипович Чугаев.
Глава 36
…И тогда на свидетельское место был вызван Рыч.
Максим с удивлением посмотрел на него: неужели старый его противник может сказать хоть что-то в его пользу?
Форс мысленно перекрестился и приступил к работе:
— Итак, Богдан Васильевич, насколько я знаю, вы работаете охранником в доме у господина Зарецкого. Что входит в ваши обязанности?
— С хозяином ездить, охранять его, не пропускать посторонних…
— Ну и как? В день покушения вам удалось не допустить посторонних на торжество?
— Нет. Когда я делал обход, то заметил в кустах в саду постороннего человека.
— Вы его узнали?
— Да. Это был Максим Орлов.
— А что произошло дальше?
— Ну я какое-то время наблюдал за ним.
— Зачем? Почему же вы сразу не выпроводили его взашей?
— Ну я же охранник, а не псих какой-то. Нужно сначала посмотреть, вооружен он или нет. Приглядеться, чего делает, чтобы понять, зачем вообще пришел…
— Спасибо за профессиональную справку. Итак, вы его заметили. И что же было дальше?
— Ну я увидел, что он не вооружен…
В зале кто-то охнул. А Чугаев напрягся, сильно напрягся, начал что-то помечать в своем блокноте.
— Я хотел подойти к нему, чтобы прогнать, ну, чтобы не крутился возле дома… Но тут выстрел раздался.