— Да, Баро, именно сейчас. И не нужно смотреть на часы. Мы и так уже достаточно откладывали.
На самом деле Бейбуту хотелось еще кое-что добавить. И про Кармелиту с ее побегами. И про Миро с его редким благородством. Но он не стал этого делать. Хотя в тоне его проскользнуло что-то такое, что не ускользнуло от Баро. Зарецкий заметил:
— Я вижу, ты сам не очень-то хочешь этой свадьбы.
— Отчего ж не хочу? Разве я что-то не так сказал?
— Дело не в том, что ты сказал, а в том — как!
— Но я не могу делать вид, как будто ничего не произошло.
— Тогда, может, ты торопишься с предложением. Вот когда будешь уверен, тогда и поговорим.
— Мой сын хочет, чтобы Кармелита стала его женой. И чем скорее, тем лучше.
— А ты сам?
— А я сам, — грозно начал Бейбут. — Я сам… Я сам… честно говоря, уже и не знаю, чего хочу, — не-много невпопад, зато совершенно искренне ответил Бейбут.
В дверь постучали.
— Да! — сказал Баро, одновременно показывая Бейбуту, мол, все, видишь, пришли, дело очень важное.
Вошел Антон.
— Здравствуйте… — цыгане кивнули. — Я не опоздал? А где отец?
— Еще не пришел. Знакомьтесь…
— Антон Астахов, — гордо произнес вошедший. — Помощник Николая Андреевича Астахова.
— Бейбут… отец Миро — жениха Кармелиты! — сказал Бейбут, выразительно посмотрев на Зарецкого.
— Так ваша дочь выходит замуж? За вашего сына? Поздравляю! — сказал Антон с такой горячностью, как будто он сам их сватал.
Бейбут вежливо кивнул.
— Мудрое решение. Вы знаете, брак детей — это наилучшая гарантия для совместного бизнеса.
— Антон, я не хотел бы сейчас обсуждать этот вопрос. Тем более что нам есть, что обсудить.
— Извините, я, наверно, вторгся на запретную территорию. Понимаю.
— Где твой отец? — в лоб спросил Баро, уже немного подуставший от антоновой болтовни.
— Не знаю, но уверен, что его могли задержать. И то ненадолго, только самые чрезвычайные обстоятельства.
— Да? А может быть, он просто не заинтересован в этой встрече? Ведь инициатива исходила от тебя, а не от него.
— Уверяю вас — он крайне заинтересован в сотрудничестве. Просто крайне.
— Когда человек заинтересован, он не опаздывает.
— Но отец должен быть с минуты на минуту, мы с ним по дороге перезванивались, — приврал Антон.
— Хорошо, ждем еще пять минут. На не больше. И все замолкли. Все, кроме старинных напольных часов. Пять минут прошло.
— Мне пора ехать в табор, — сказал Бейбут.
— Я еду с тобой, — сказал Баро.
— Сейчас? — спросил Бейбут.
— Да! — ответил Баро.
Ситуация становилась критической. Да что же с отцом? Антон тут тормозит всех, как может, а он…
— Простите, но вы не можете так уехать. Отец сейчас будет.
— Я не намерен больше ждать, — гордо сказал Баро. — Я считаю, что твой отец умышленно сорвал переговоры. И нам больше не о чем говорить!
Баро приоткрыл дверь и… за ней стоял Астахов.
— Добрый день! Извините, я задержался, понимаете, бизнес, — Николай Андреевич бросил взгляд на Антона, тот показал лицом: отец, все очень злы, еле дождались.
— Ну что ж. Тогда начнем. Проходите. Садитесь, — неохотно сказал Зарецкий.
— Баро, так я пойду? — отозвался Бейбут.
— Нет-нет, Бейбут, что ты! Ты долгожданный и любимый гость…
"А мы тогда какие", — одновременно подумали Антон и Астахов. Впрочем, именно на это Баро и рассчитывал.
— Я не могу отпустить тебя так быстро. Будь любезен, подожди меня в гостиной. Там есть графин с прекрасным красным вином!
"А нам, собака, вина не предложил", — подумал, вежливо улыбнувшись, Антон.
Бейбут вышел.
Баро уселся за свой стол. Астахов и Антон — напротив него.
— Еще раз — прошу извинить меня за опоздание. Вообще-то, мне это не свойственно. Просто было очень важное дело, — сказал Николай Андреич.
— Ну, так, может, мы тогда отложим наш сегодняшний разговор? — спросил Зарецкий.
— Нет, что вы. Для меня сейчас самое главное — это разрешить наши противоречия.
— Я вас слушаю.
— Во-первых, я должен вам сказать, что за все действия своих сотрудников я несу личную ответственность.
Баро понравилось такое начало. Достойно, по-мужски.
— Я рад, что вы понимаете, кладбище — это наша святыня. И мы не позволим, чтобы на этой земле развлекались люди.
— Да, конечно. Просто, когда я покупал эту землю, то не знал, что на ней находится кладбище.
— Но когда ваши работники учинили погром, вы об этом знали?