— Не знаю еще… — Максим поставил сумку на пол, сам сел на ближайшую табуретку. — Теперь, Палыч, все зависит только от тебя.
— От меня?.. — Палыч хотел по привычке привести какую-нибудь жизненную мудрость; однако, припомнив все свежепрочитанное, пришел к выводу, что произносить это вслух нет никакой возможности. — Так почему ж от меня зависит?
— Работы у меня теперь нет, денег — в обрез, за жилье платить нечем.
Приютишь, пока я надумаю, что дальше делать?
— Еще спрашиваешь, живи, сколько угодно. Как говорится, на новом месте приснись жених невесте! Ну то есть наоборот: невеста — жениху.
— Не трави душу, Палыч! Кармелита выходит замуж. Сегодня сватовство.
Палыч присвистнул.
— М-да, как говорил в таких случаях маркиз де Сад… Но, впрочем, сие неважно. Та-а-ак… А ты чего?
— Я ничего…
— Что ничего?
— Ничего не могу сделать.
— Максимка, чтоб ты сидел сложа руки? Не верю.
— Я действительно не знаю, как помешать этой свадьбе. Не знаю!
Максим нервно барабанил пальцами по столу.
— Но ведь я же обязан что-то сделать. Обязан… Палыч нахмурился и пожал плечами.
— …И я сделаю! — закончил фразу Максим.
— Во! — довольно воскликнул Палыч. — Узнаю Максимку! И вообще… слушай, парень, может, ты ошибаешься насчет сватовства?
— Не ошибаюсь. Это Антон сказал, когда я у Николая Андреевича был.
— Ха — Антон. Он ведь и обмануть мог.
— Зачем?
— А чтоб тебе больнее было.
— Антон, конечно, подлец, но тут, думаю, он сказал правду.
— Знаешь? Сказать можно, что угодно…
— Ой, Палыч. Очень это на правду похоже. Отец давно требует ее замужества. И жених весь в нетерпении.
— У-у-у… Если есть жених, да еще и родители сговорились… Даже не знаю, чего уж тут можно сделать?
— Надо что-то придумать, Палыч. Я пойду туда… Я… Я… Мне же нужно, в конце концов, с Кармелитой встретиться. Как она может верить во всю эту ложь, что на меня наговорили.
— Может. В ложь, Максим, всегда проще всего вериться. Прав этот паскудник де Сад: добродетель посрамлена, зло торжествует… Эх, Кармелита, Кармелита… В таком ее нынешнем состоянии, боюсь, не станет она тебя слушать.
— Да не только в этом дело. Я все равно пойду туда. Мне надо точно знать, это ее выбор или нет. Если же это выбор ее отца — я буду за нее бороться.
— Горяч ты, парень, горяч. Если свадьба это… ну… тут уж ничего не поделаешь. Состоится она, во что бы то ни стало. Понимаешь?
— Нет, Палыч, не понимаю.
— Эх, Максим, ты, кажись, слишком уж разгорячился. Только хуже сделаешь и себе, и Кармелите.
Очень не понравились эти слова Максиму. Он молча развернулся и пошел в дальний угол котельной на свой дежурный матрас.
— Если сватов засылают, значит, дело то решенное, — как бы ни к кому не обращаясь, сказал Палыч.
Максим хотел заснуть, забыться. Но ничего не получалось. Мысли, бестолковые и безнадежные, буравили мозг. А может, поехать в табор, поговорить с Миро. И что ему сказать?..
Нет, лучше в дом к Баро! Надо остановить это сватовство, эту свадьбу.
Остановить любым способом!
Форс так часто стал разъезжать по командировкам, что Света, признаться, уже и забыла, что отец живет в одном доме с ней. На этот раз Форс пришел именно в тот момент, когда Света начала наводить порядок: протирать пыль, собирать тюбики краски, разбросанные у мольберта…
Отец вошел, сухо поздоровался. С сомнительным поощрением сказал:
— Правильно-правильно. Наводи марафет… Совсем дом запустила… — сел на диван, провел пальцем по столу, сказал с негромким возмущением. — …Особенно свою студию. Пылища в палец толщиной!
Света недовольно нахмурилась:
— Папа! Это рабочее помещение. Я здесь работаю, а не гостей принимаю.
Ну-ка вставай, ты мне мешаешь. Давай, давай.
Форс встал, прошел в центр комнаты.
— Ой ли! Только работаешь. И гостей совсем не принимаешь?.. Я, между прочим, сегодня встретил Антона, он собирался к тебе вечерком заглянуть.
— Видеть его не могу.
— Что так? По-моему, очень симпатичный парень.
— А по-моему, очень симпатичный… подлец.
— Тебе не угодишь. Что тебя в нем не устраивает?
— Да все! Все не устраивает! На него положиться нельзя. Он друга предал.
— Дура! Не говори о том, чего не понимаешь!
— Может быть, я чего-то не понимаю! Но мне этот… не нужен!
— Света, успокойся.
— Я, папа, совершенно, спокойна, — нервно сказала дочка.
— Света, пойми, я тебе добра желаю. И потом, Антон — не худший вариант.