— Ну ладно-ладно, хватит! Ты-то сама куда пропала? Тоже мне, подруга!
Знаешь, как ты мне сейчас нужна?!
— Это я пропала? Я не пропала! Я — вот. Я не прячусь, я, между прочим, у тебя дома в гостях побывала. Но меня даже на порог не пустили!
— Как не пустили? — Кармелита не на шутку разозлилась — ох, уж этот отец, чего придумал — Светку к ней не пропускать.
А Света начала снова переживать ту, уже почти забытую, обиду.
— Очень просто! Дверь перед моим носом закрыли! Вот такой приемчик горячий. После стольких лет верной дружбы!
— Свет, ты прости. Прости, я правда не знала…
Ну вот, обиду удалось погасить. И Кармелита почувствовала, что нет больше сил держать в себе вое, что произошло, и все, что она надумала за вчерашний день.
— Слушай, Света! А ты знаешь, что произошло… И тут на кухню заглянул Антон с картиной. Она заслонила ему весь обзор, и он не увидел, что Света не одна.
— Свет! Слышь, знаешь, мне еще вот эта картина очень понравилась!
Поставил картину на пол, заметил Кармелиту и осекся.
— Оп-па! Здрасьте!
Лицо Кармелиты мгновенно окаменело. А глаза просто запылали ненавистью;
— Что он здесь делает?
Света поразилась такой перемене. Она не знала, как реагировать, и, чтобы хоть немного выиграть время, переспросила:
— В каком смысле "что он здесь делает"? Кармелита промолчала, будто не смогла раскрыть рот из-за брезгливой гримасы, что свела ее лицо.
Антон же, напротив, очень мило, по-домашнему сказал:
— Света, твоя подруга, наверно, расстроена из-за того, что я могу помешать вашей милой девичьей болтовне…
Кармелита бросила на него быстрый, злой, проклинающий взгляд.
— О-о!.. Какие глазищи! — шутливо испугался Антон. — Только ты ими меня так уж не пугай, а то я спать не смогу. Ну ладно, Света, я пойду. Надо еще распорядиться по поводу выставки. Я еще возьму кое-что из отобранного…
— Да, Антон, конечно! — Свете было ужасно неудобно перед ним.
Сегодня Антон пришел с радостной новостью — он договорился с Баро насчет выставки, не сразу, но все же договорился! Хотя, конечно, пришлось попотеть.
Баро нынче злой и неуступчивый. Но и он сломался.
Антон был так искренне, так беззаветно счастлив, что… что… Ну, в общем, очень хороший был он с утра. И потом тоже носился, как преданный щенок, по мастерской, выбирая картины: "Эта! Нет, эта! Нет, эта! Нет, все вместе!". Свете было так хорошо. Она даже подумала, что, наверно, именно это и есть то счастье, о котором все мечтают.
А тут пришла подружка и мигом разрушила все, фактически прогнала человека, который столько сделал для нее.
— Антон, ты извини, что так получилось, — сказала Света на прощанье.
— Да нет, что ты! — благородно ответил Антон. — Я же понимаю: подруга — это святое! Ты мне скажи, где лучше картины повесить? Там в холле есть такой закуток. Думаю, там.
— О, да! Отличная идея.
— Вот и хорошо, ну я пойду!
— Антон, ты извини, ладно?
— Ну что ты, перестань, не за что. Пока! Увидимся. Вернувшись на кухню, Света встала, руки — в боки:
— Ну и чем он тебя не устраивает, что ты его так выпроводила из моего дома?
Кармелита горько спросила:
— А ты что, действительно ничего не знаешь?
— О чем?
— О побеге об этом… А, ну, конечно, этот же, — кивнула в сторону ушедшего Антона. — Тебе ничего не рассказал!
— Почему не рассказал? Я все знаю. Антон ни в чем не виноват. Он хотел как лучше.
— Да что ты говоришь? Как лучше? Так вот, в ночь нашего побега за мной приехал Антон. И знаешь, что он мне сказал?
— Нет.
— Что Максим ему меня уступил.
— Что??? Это ерунда! Это правда ерунда! Мы с Максимом прождали тебя всю ночь, а ты не пришла!
— Не пришла, потому что за мной приехал Антон по договоренности с Максимом.
— Зачем? Зачем ему это?
— Чтобы провести со мной ночь, а за это Максима опять бы приняли на работу!
— Подруга, это ерунда! Полная ерунда.
— Я тоже думаю, что ерунда, но не полная. Что-то там у них закрутилось нехорошее. Вот только что, не знаю. Да и не хочу знать. Не хочу вычислять, кто из них больший подлец, кто меньший…
— Кармелита, да никто из них не подлец. Я же говорю, мы с Максимом ждали тебя. А Антон оказался хитрее. Просчитал дальше — реакцию твоего отца и всех ваших… И… и… И решил помешать нам, чтобы спасти всех нас.
Понимаешь, я знаю Антона, он не мог наговорить всего того, что ты сказала!
Наверно, вы не поняли друг друга. Он просто хотел предотвратить ваш побег…
— Нет, Светочка, там все было понятно, очень даже понятно. Да я никогда в жизни не слышала таких гадостей, как в ту ночь от твоего Антона. Он — законченный подлец. А Максим — не законченный, но тоже подлец. Когда он одумался и понял, что все потеряно, то от отчаяния решил подстрелить Миро.