— Что? — всерьез удивился Игорь.
— Только посмей обнимать и целовать ее ТАК!
— Так ведь я тоже этого не хочу!!!
— Игорь, я понимаю, но… Хорошо, прости меня…
— Понимаешь, мне не нравится, когда мне не оставляют выбора! И ты прямо буром прешь со своей идиотской идеей — сделать меня "женихом"!
Тамара расцвела:
— Да, милый, ты совершенно прав. Идея была абсолютно идиотской. Никому не позволю тебя целовать! Все — забудь.
"Тьфу, черт, — подумал Игорь. — Перестарался!" "Как же он меня любит!" — подумала Тамара.
Это хорошо, что Бейбут пошел вместе с ним к неизвестной пока Люците.
Вдвоем им будет проще как-нибудь проговориться, выдать себя.
Увидев девушку, Бочарников тут же отметил про себя: красивая, сильная, неглупая. Такая на многое способна. На мелких нестыковочках ее не поймаешь.
Тут сразу нужно крупный невод забрасывать.
— Скажите, Люцита, вы знали, что у вас хранится ружье?
— Да… Вернее, нет! Вернее, мне мама про него рассказала…
Вот это переплетение "да" и "нет" выглядело немного подозрительно. Но с другой стороны, любой человек, если его врасплох застать таким вопросом, начнет путаться. А то, что она сейчас застигнута врасплох, говорит в ее пользу.
— Значит, вы его не видели и узнать не сможете?
— Видела, но очень давно. Нет, узнать, наверное, не смогу… А может, смогу. Мама, думаю, точно сможет. А я… Понимаете, ружье — не девичьи игрушки.
— Согласен. Скажите, а где оно у вас хранилось?
— Вот здесь, в сундуке на самом дне.
— Проверьте, а вдруг мы ошиблись. Может, ваше ружье сейчас на месте.
Бейбут недовольно засопел. Ничего себе, а вдруг и вправду, это не их ружье.
Люцита полезла в сундук, начала поднимать вещи, добираясь до самого дна.
А Бочарников, тем временем, сделал два вывода. Люцита очень сноровисто углублялась в сундук. Так что насчет того, что она видела ружье "очень давно", пожалуй, приврала — это раз.
А вот искала она его честно, пожалуй, и вправду не уверена, что его там нет, — это два. Да и Бейбут еще фыркнул очень натурально, похоже, он всерьез поверил, что ружье может оказаться на месте, а значит, его табор потревожили зря — это три.
Люцита, в конце концов, закончила свои поиски:
— Нету ружья.
— Ну что ж. Выходит, мы не ошиблись. Скажите, пожалуйста, как вы думаете, как оно могло попасть к Максиму Орлову.
— Я не знаю… — на редкость искренне ответила Люцита.
— Как вы думаете, кто его мог украсть?
— Не знаю.
Тут Бейбут оживился, начал как-то усиленно сопеть, покашливать, стараясь привлечь к себе внимание.
Следователь развернулся к нему:
— Может быть, вы знаете, кто мог это сделать?
— Я тут кое-что вспомнил! Я видел этого… Орлова в таборе!
— Да. Как давно?
— Ой, трудно сказать, так все перемешалось, боюсь перепутать…
— Это хорошо. Это вы правильно сказали — дело серьезное, речь о жизнях идет. Ну как давно видели? Месяц назад, неделю, несколько дней.
— Несколько дней. А может, неделю… Нет, не месяц — точно! Неделю назад!
И тут Бочарников пожалел, что он разговаривает с Бейбутом и Люцитой вместе, а не по отдельности. Он-то надеялся подловить их на мимике, на реакции. А оказалось, нужно на фактах ловить.
— А вы, — следователь развернулся к Люците, — когда в последний раз ружье видели?
Люцита предпочла уйти от ответа:
— Да что ж я, по-вашему, только на это ружье и любуюсь. Говорю ж давно, не женские это игрушки.
— Хорошо, — Бочарников опять повернулся к Бейбуту. — А с кем вы Максима тут видели? Ну, к кому он в табор приехал?
Бейбут очень хорошо помнил, что Максим крутился возле палатки Рубины. Но тут уж в нем гордость взыграла: что ж он, как мальчик зеленый, все уж и так следователю на блюдечке выложил. А еще главный. Самому нужно отвечать за все. Самому!
— Не знаю, к кому он приезжал. Мало ли. Видел мельком — вот и все.
Бочарников с сомнением посмотрел на Бейбута, но дальше спрашивать не стая.
Глава 23
У каждого свои заботы.
Выставка открылась. Об этом сообщала огромная вывеска на фронтоне театра: Выставка-продажа картин художницы Светланы ФОРС. "Апология весны" Светка волновалась страшно. Ее трясло, как при сорокаградусном гриппе.
Ненадолго она успокаивалась, начинала благодарить Антона, называла его "Мой рыцарь". А потом опять скатывалась в противный липкий страх: а вдруг засмеют все ее творчество, скажут: мазня!
И Антону снова приходилось буквально за волосы вытаскивать ее из болота неуверенности. И тогда Светка начинала неслышно ходить вокруг картин, прислушиваясь, а вдруг кто проговорится? Но, увидев молодую художницу, все издалека улыбались, приветствовали ее, целовали в щечку, хвалили: "Так держать!"