— Ни разу?
— Антон! — Света обиженно надула губы. — Правда, ни разу не видела, как они висят где-то еще, кроме моего дома.
Антон прикинул про себя: придется еще немного посуетиться и убедить кое в чем папочку. Но ничего — получится, дожмем.
— Об чем речь? Конечно, посмотрим!
А Света тем временем думала о чем-то своем. Наконец она набралась решимости и спросила.
— Антон, а… папа у вас иногда бывает?
— Мой папа, — шутливо переспросил Антон. — Почти всегда бывает!
— Да брось ты шутки свои дурацкие. Я о своем папе спрашиваю.
— Хм-м. Ну конечно бывает. И частенько. Света заискрилась от радости:
— Дважды — ее! Значит, он увидит мои картины и поймет, что я — настоящий художник!
А Форс в это время был совсем в другом доме — доме Зарецкого. Вел свою адвокатскую работу. Для себя он совершенно четко разделил эту поездку на две части.
Часть первая — разговор с Кармелитой.
Часть вторая — с Баро.
"На ловца и зверь бежит", — подумал Форс, увидев Кармелиту в гостиной Зарецкого.
— Здравствуй, Кармелита, я как раз хотел с тобой поговорить.
— Здесь?
— Нет. Ты знаешь, разговор конфиденциальный. А в большой гостиной — всегда большие уши.
— Хорошо, пойдемте в мою комнату, — предложила Кармелита тоном заговорщика.
И Форс понял, что начало разговора он выбрал верное.
Кармелита плотно закрыла дверь и шепотом спросила.
— Вы видели Максима?
— Да, я с ним все время вижусь.
— Как он?
— К сожалению, ничего утешительного сказать не могу..
— Почему?
— Все улики против него.
— А он не виновен. Теперь я точно знаю. Он невиновен, — твердо сказала Кармелита.
— Откуда ты знаешь? — казалось, Форс принял стойку ищейки. — У тебя есть доказательства?
Кармелита сникла. Что она может сказать? Что в невиновности Максима ее убедили его глаза и признание в любви? Или что у отца есть свидетель защиты, которым он ее шантажирует?..
— Нет… Доказательств у меня нет. Но я так чувствую!
Форс сменил стойку ищейки на расслабленность персидского кота.
— Чувства, Кармелитушка, это не доказательства. Знаешь, прежде чем встретиться с твоим отцом, я решил поговорить с тобой. Скажи, ты хочешь помочь Максиму?
— Конечно же хочу. Только как?
— Я собираюсь строить защиту на том, что он находился в состоянии аффекта.
— А Максим? — с тревогой спросила Кармелита.
— Максим упирается, не хочет признать, что он стрелял.
Кармелита вздохнула с облегчением. Форс зло на нее посмотрел.
— Мне трудно понять, почему ты так радуешься его упрямству. Вместо того, чтобы получить минимальный срок, он может загреметь на полную катушку.
— А я что могу сделать?
— Поговорить с ним, убедить его признаться, что он стрелял. Тогда я спишу все на состояние аффекта. Но он же не хочет идти на это. Из-за тебя, между прочим!
— Из-за меня?
— Вот именно! В благородство играет. Боится плохо выглядеть в твоих глазах. Но ведь ты же его… Ты же к нему хорошо относишься. Ты должна переубедить его.
— Нет, я не буду заставлять Максима лгать! Потому что он невиновен!
— Но это единственный выход! Как вы оба не можете этого понять?!
Как трудно делать выбор. А может быть, действительно убедить Максима пойти на ложь в надежде получить маленький срок. Но ведь он невиновен, совсем невиновен, и тому есть свидетели. Как все запутано!
— Леонид Вячеславович, я очень хочу помочь Максиму! Очень! Но я не хочу заставлять его лгать.
— Деточка, — тоном педагога сказал Форс. — Это плоское и мелкое чистоплюйство. А в жизни иногда ложь — единственный способ добиться цели. Ты это поймешь, но позже, когда будет уже поздно…
Глава 26
Земфира крепко разозлилась на Баро. Настолько, что бросила работу по дому и уехала в табор. До чего же он дошел — ее сильный и умный Рамир. Мало того, что решил сподличать, так еще и рассказал об этом ей. Ну конечно, самому-то на сердце трудно держать такое…
В таборе Земфира первым делом пошла в свою палатку — давно дочку не видела.
— Мамочка! — бросилась ей навстречу Люцита. — Я так соскучилась по тебе!
— Здравствуй, здравствуй, доченька…
— Совсем про меня забыла.
— Что ты, дочка. Все время помню.
— Ага. Приходишь только, когда что-то происходит. Что на этот раз?
— Так, ничего, — Земфира постаралась уйти от вопроса.
— Нет, говори. Что не так? Говори.
— Понимаешь, там у Баро неприятности. И у Кармелиты горе, — неосторожно сказала мать.