Тот падает на рукоять карманного ножа, торчащего из его плоти, но даже не шевелится. Он стонет, а кровь льется из его рта, просачиваясь через уголок и стекая по его подбородку.
Босс выхватывает носовой платок из кармана рубашки и вытирает кастет. Затем опускает его себе в карман, а платок бросает на Человека-топора.
— Теперь приберись, ты, неаккуратный кусок дерьма. Ты размазал свою кровь по всему гребаному полу.
Босс переводит взгляд на меня и небрежно идет в моем направлении, как будто ничего не произошло.
Испугавшись, я опускаю взгляд на окровавленного человека на полу. Его лицо разбито, лезвие ножа все еще в его плоти. Долю секунды я чувствую себя ужасно за то, что он оказался там. Но потом вспоминаю, как он мочился на меня, как избивал и морил меня голодом. Он заслужил это. На самом деле… нет. Он заслужил гораздо хуже, чем это.
— Давайте не будем так чертовски глупы в следующий раз. Вы все поняли меня? — требует босс.
— Да, Шеф, — говорят все они в унисон.
— Отлично. Патанса! — кричит он.
Женщина, что позволила мне пойти в уборную, проходит через толпу людей.
— Да, Шеф?
— Отведи ее в особняк. Помести в хорошую комнату и убедись, что она примет душ, поест и будет в галерее в девять вечера. Не позднее. — Предполагаю, он говорит это на английском языке для того, чтобы я не подумала, что меня ведут прочь, на погибель.
Патанса рассматривает меня, ее ноздри раздуваются.
— Да, Шеф. — Она выходит вперед, и все мужчины отступают, чтобы пропустить ее. — Идем, — командует она.
Женщина выходит в коридор, и я начинаю идти за ней, но прежде оглядываюсь назад на босса. Он наблюдает за мной, его лицо спокойно — свободно от эмоций. Взгляд его темных глаз удерживает мой, когда я иду по коридору, и он не отводит его, даже когда я добираюсь до двери, которую Патанса теперь держит открытой.
Я первая отвожу взгляд — знаю, что он этого не сделает. А еще я не должна совершить ничего, чтобы расстроить его еще больше. Особенно после того, как стала свидетелем только что произошедшего.
Когда я подхожу к Патансе, она закрывает дверь позади меня, и я следую за ней через тесную серую комнату.
Там есть маленькие экраны на одной из стен напротив меня, и на одном из них я вижу босса и остальных мужчин, стоящих в коридоре. Он указывает пальцами на каждого из них и кричит.
Я удивлена.
Камеры были там все время?
Какого черта я их не заметила?
На другом экране я вижу Роналдо — он сидит в углу, пытаясь скрыться в тени. Теперь я верю ему — он говорил, что босс сумасшедший. Полагаю, босс действительно сделал это с ним.
То, что я видела в этой клетке, было бесчеловечным. Это было страшно. Хороший повод для кошмаров.
Патанса идет вперед к большой коричневой двери и толкает ее, открывая.
— Шагай быстрее, — огрызается она.
Я ускоряю темп, наслаждаясь тем, что нахожусь снаружи. Свобода окрыляет, но только на короткое время. Я даю себе волю насладиться этим моментом. Мои друзья-чайки громко кричат, как если бы они ожидали моего появления.
Вдыхаю соленый воздух, а затем смотрю в сторону пляжа. Он такой, как я себе и представляла, может, даже лучше. Бирюзовая прозрачная вода переливается под розоватым небом. Песок белый, почти безупречный. Заходящее солнце захватывает дух. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала тепло на своей коже.
— Где мы? — спрашиваю я.
— Не задавай долбаные вопросы. Просто потому, что это происходит, не делает нас друзьями или тебе, блядь, не ясно? Он не закончил с тобой.
Я смотрю на нее, сосредотачиваясь на длинных темных волосах, выглядывающих из-под черной кепки и достигающих впадинок на ее пояснице. Одежда, которая на ней... Как она может носить такое рядом с этими скотами? Рубашка, открывающая живот, и низко сидящие камуфляжные штаны. Интересно, она всегда была сукой? Какого черта она работает на него?
Она единственная женщина, которую я видела там, и совсем не уродина. На самом деле, она потрясающая. Как Патанса может переварить что-либо из того, что мы только что видели?
Когда мы идем вверх по ряду каменных ступеней, в поле моего зрения попадает особняк. Он отделан кремовой штукатуркой, темная крыша оттеняет общий внешний вид. Это так удивительно, что я почти прекращаю идти, просто чтобы осознать все это.
Золотистого цвета софиты освещают дом с земли, показывая его тем, чем он действительно является — красивой резиденцией.