Я беру всего по чуть-чуть и как только набрасываюсь на еду, ничего не могу с собой поделать. Чувствую себя дикаркой, когда ем, но пытаюсь сделать это аккуратнее. Обычно я не ем так быстро, но прошло уже четыре дня.
Выпечка горячая, и фрукты такие хрустящие и свежие.
Все это сочетается в один прекрасный завтрак, и на мгновение я забываю, что мы с Франческой под его наблюдением. Проходит несколько спокойных минут, прежде чем он, наконец, говорит:
— Итак, за последние двадцать четыре часа вы стали хорошими друзьями. — Драко смотрит на Франческу. Это явное утверждение, а не вопрос.
Она быстро качает головой.
— Нет, Шеф. Мы не друзья.
— Я слышал другое. — Я прекращаю жевать, когда он снова переводит взгляд на меня. — Бэйн сказал мне, что кто-то видел, как ты дала ей еду в полотенце, и что вы сожгли полотенце, чтобы убедиться, что не осталось никаких доказательств.
Франческа молчит, опустив свой взгляд.
— Это правда? — требует Драко, в его голосе растет раздражение.
Я полностью прожевываю и отвечаю за нее:
— Да, это правда. Но это потому, что я попросила ее сделать это.
Он наклоняет голову, пристально глядя на меня этими карими глазами.
— И какого хрена ты это делаешь, когда я ясно дал тебе понять, что ты не можешь есть?
— Я была очень голодна, — шепчу я.
Драко смотрит на мою почти пустую тарелку.
— Но теперь я вижу, что ты не голодна.
— Нет, сэр.
— И это потому, что я разрешил тебе поесть. Все, что тебе нужно было сделать, это подождать еще один день, но вместо этого ты клянчишь и выпрашиваешь, чтобы получить несколько запрещенных кусочков.
Я с трудом сглатываю, мое лицо становится ярко-красным.
— И ты попалась на это, Франческа, не так ли? Думаю, что не могу винить тебя за это. Посмотри на нее. Эти большие зеленые глаза и красивые волосы, эта безупречная кожа и округлая задница, которую она демонстрирует в этих платьях.
Франческа не говорит ни слова, но я могу сказать, что она чувствует себя неловко из-за того, куда он клонит.
— Ей легко сочувствовать. Я тоже попался на это, когда забрал ее из той клетки — когда забрал тебя из той клетки. — Он бьет кулаком по столу. — Ты знала, что не должна была этого делать! — кричит он, и она вздрагивает. — Ты чертовски хорошо это знала. — Драко вскакивает со своего места, а потом встает позади нее, опираясь большими руками на подлокотники ее стула. Его губы находятся в сантиметре от ее уха. — И потому, что ты знала это, я заставлю тебя просить у меня прощения. — Его глаза вспыхивают при взгляде на меня. — Я заставлю вас обеих умолять.
Он резко отходит в сторону, и Франческа вздрагивает.
— Ешьте и, черт возьми, наслаждайтесь этим, — требует он. — Сейчас 8:12. Вам обеим лучше быть в галерее ровно через два часа. Не покажетесь, и я сделаю наказание хуже. — Он выходит из столовой, прежде чем мы успеваем моргнуть.
Я опускаю взгляд на тарелку, а затем смотрю к Франческу. В ее руке вилка, которой она водит по желтку яиц.
— Ты не должна была говорить это, — бормочет она.
— Почему? Предпочитаю взять вину на себя. Ты была щедра. Ты не заслуживаешь быть наказанной за то, что была добра.
— Драко поклонник доброты, — объявляет его мать. Я смотрю на нее, и она тяжело вздыхает. — Ешьте столько, сколько сейчас сможете. Он может снова лишить вас еды на неопределенное время.
— Вы терпите его поведение? — шиплю я на нее.
Она хмурит брови, и я могу сказать, что теперь она сердится.
— Он мой сын. Я буду защищать его, что бы он ни делал.
— Если бы вы дали мне ту еду, он бы наказал вас за это? — размышляю я, прищуриваясь.
— Он не посмел бы. Мой сын обеспечил меня, хотя и весьма нетрадиционными путями. Я знаю, что он, может, и занимается не очень хорошим и не очень чистым бизнесом, но никто здесь не участвует в чистом бизнесе. Он заботится обо мне, и это все, что я могу просить. То, что он делает в свободное время — это не мое дело.
Она впивается зубами в свое печенье, глядя на меня. Ее глаза такие же, как у Драко, и чем дольше она смотрит, тем более нервной я становлюсь. Не хочу нарваться на ее плохую сторону. Если Драко вообще слушает кого-либо, то это только его собственная мать.
Я смотрю на Франческу. Она сердито выскакивает из-за стола и устремляется прямо к двери. Она уходит прежде, чем я понимаю это.
Я поднимаю свой сок и делаю маленький глоток. Не буду упускать возможность поесть, съем столько, сколько смогу, но должна признать: я боюсь того, что должно произойти.