Марийка уже стала беспокоиться, почему он задерживается, когда услышала шум подъехавшей машины. В дверь позвонили. Дейвид никогда не звонил в дверь, никогда не забывал ключи, он был очень аккуратный человек.
Офицер дорожной полиции сообщил ей, что смерть была мгновенной. Машина, в которой ехал Дейвид, врезалась в мчавшийся на большой скорости грузовик. Это произошло прямо на выезде из аэропорта. Полицейский попросил ее поехать на опознание тела.
Однажды Дейвид рассказал о своем близком друге, потерявшем жену: "Часто люди не понимают, как велика их любовь, пока кто-то один из них не умирает, — сказал Дейвид. — Счастливые люди, как мы, воспринимают любовь как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь о потере".
И через шесть лет после его смерти она помнила эти слова. Тринадцать лет они были счастливы вместе. Такое бывает один раз в жизни. Больше она никогда не сможет ни в кого влюбиться, тем более выйти снова замуж.
С большим усилием и неохотой она принимала приглашения на вечеринки и дни рождения. Встречавшиеся с ней мужчины считали ее холодной, и никогда дело не кончалось постелью. Она их просто никого не хотела. И если ни один мужчина за эти шесть лет не прикоснулся к ее телу, таково было ее желание, никто не возбуждал ее, не вызывал страсти, чтобы потом лежать вместе в темноте обессиленными триумфаторами, лаская друг друга.
Марийка знала, что она всех мужчин будет сравнивать с Дейвидом, и всегда сравнение будет в пользу мужа, ее первого мужчины. Казалось, мужчины, окружавшие Марийку, чувствовали, что она наложила на секс внутреннее табу. И они не назначали ей повторные свидания.
Одни мужчины были не в том возрасте, чтобы быть откровенными с ней. Другие говорили, что загружены работой. Третьи предпочитали более доступных женщин, которые становились для них призом за приятно проведенное время, секс для них становился таким же естественным продолжением ужина, как чашка кофе после сладкого десерта. Все эти мужчины появлялись и быстро исчезали из ее жизни. Она так хотела. Это отвечало и их желаниям.
Только однажды Марийка посчитала, что пора внести коррективы в свою интимную жизнь. Президент одной рекламной фирмы, Коннор Мортон, стал обхаживать ее, и Марийка почувствовала все возрастающее физическое влечение. С ним было очень приятно проводить время. Интеллигентный динамичный весельчак, Коннор умел создать вокруг себя атмосферу беспроблемности, словно налетевший ветер разрывает туман. Кроме того, он был очень одаренным человеком в своем деле, их интересы переплетались в бизнесе.
Она почувствовала, как Коннор все больше влюбляется. Настало время и ей любить и быть любимой. Ее тело готово было к новой страсти, такой, какую вызывал в ней Дейвид. Это не было бы предательством, она хранила о Дейвиде самые светлые воспоминания и достаточно долго гнала от себя других мужчин.
Марийка очень много работала, подолгу засиживалась в офисе. Таким же был и Коннор, те немногие часы, которые они могли провести вместе, оба ценили. Они все время веселились, когда были вместе. Коннор смешил ее и себя. В последний раз, прощаясь с Марийкой, Коннор поцеловал ее, и она испытала огромное желание отдаться ему, но он не торопил события и умел ждать, видимо, понял, что этот приз можно получить, если двигаться к нему очень медленно.
Гортензия одобрила появление Коннора, но была бы не против любого другого — удачливого, привлекательного, одинокого мужчины, появившегося в жизни Марийки.
Как-то Марийка и Коннор в очередной раз оторвались от дел, чтобы встретиться за поздним ужином в ресторане "У Мортимера". Они заказали жаренную с картофелем и помидорами курицу и бутылку сильно охлажденного "Монтраше".
— Вас дозваться на ужин почти невозможно. — Коннор накрыл своей теплой ладонью ее руку.
Его нога коснулась ее под столиком, и это было не случайно, в том не было сомнения. В этот вечер им предстояло заняться любовью. Сидя друг напротив друга за небольшим круглым столиком на мягком кожаном диване, отделявшем их от других посетителей, оба чувствовали, как их все больше охватывает страсть.
Разговор неожиданно прервался, оба молчали, медленно ели, смакуя вино, или разглядывали танцующих — симпатяшек, в коротких обтягивающих платьях, и молодых людей, заигрывающих со своими подружками, но не забывавших поглядывать по сторонам, не появится ли кто получше.
— Что выберем на десерт? — спросил Коннор.
Официант унес грязную посуду, оставив на столе счет.
— Спасибо, больше ничего не хочу, — ответила Марийка.
Коннор оторвался от счета.