— Хорошо, я просто хотела узнать о вечеринке Вандерлип, — ответила обескураженная Санд.
— А вы что же, не получили приглашения? — спросила Гортензия издевательским тоном.
Санд не обратила никакого внимания на подтекст вопроса.
— Гортензия, голубушка, возможно, вы сможете мне помочь. Вы не знаете, Марийка в последнее время контактировала с Белым домом? — елейным голоском поинтересовалась Санд.
— О-о… Если вы хотите получить комментарии по этому поводу от миссис Вентворс, вам придется долго ждать.
— Как долго? — спросила непрошибаемая журналистка.
— Возможно, вечно, миссис Санд.
— Не называйте меня миссис Санд, я просто Санд.
— Хорошо, Санд, — Гортензия выдержала — многозначительную паузу, — дорогая… — и положила трубку.
Марийка чувствовала усталость, день выдался трудный. Прогулка от офиса до здания банка, где волонтеры нью-йоркского литературного общества проводили свои занятия, не доставила никакого удовольствия. Обычно она с энтузиазмом предпринимала этот поход, уверенно вышагивая своими длинными ногами по мостовой.
Тут она вспомнила, что на ее жакете приколота бриллиантовая рыбка. Она не может появиться с такой брошью в литературном классе, даже если все решат, что это ненастоящие камни. Марийка остановилась и, отвернувшись к витрине, расстегнула пальто, отколола брошь и положила в сумку.
Учителя и ученики уже были в полном сборе, все приветливо здоровались, называли друг друга по именам. Некоторые перекусывали в банковском буфете, другие небольшими компаниями толпились у столов для занятий, кто-то раскладывал книги и тетради. Ученики были самых разных возрастов, они приходили на эти занятия, чтобы научиться читать и писать, поскольку каждый из них по какой-то своей причине был лишен такой возможности раньше в жизни, что могло бы показаться нереальным.
К Марийке подошла инспектор курсов Грейс Форман и дружески пожала ей руку.
— Вы прекрасно справились с Алонцо. Мы дадим вам нового ученика, сегодня он придет в первый раз.
— Новенький? Отлично. Как его зовут?
— Билл Карвер, он приехал из горного района в Кентукки, никогда не учился в школе. Сейчас работает швейцаром в Квинсе, но опасается, что потеряет работу, если узнают, что он не может прочитать инструкции, которые дает хозяин.
— И он только поэтому хочет учиться?
— Вот вы это и выясните. Он появился…
Билл, разглядев единственное знакомое ему здесь лицо, с улыбкой двинулся к мисс Форман. Когда он здоровался с Марийкой, она почувствовала, как он волнуется. Рука была теплой и потной, он смущенно переминался с ноги на ногу.
— Давайте присядем, Билл, — предложила Марийка.
Он отодвинул для нее стул, и она села.
— Вам не надо этого делать здесь.
— Моя жена… она сказала, что я должен стараться… показать хорошие манеры, — еще больше смутился парень.
— Я не сказала, что вы что-то сделали неправильно. Расслабьтесь. Я хочу задать вам несколько вопросов, мы просто немного поговорим. Ладно?
Марийка расспросила Билла, где он жил раньше, о семье и работе, записывая его ответы.
Парень был симпатичный, очень высокий, атлетически сложен. Густые темные волосы, большие карие сверкающие глаза, замечательная улыбка. Он был очень привлекателен, вот только не умел ни читать, ни писать.
Марийка поймала себя на мысли, что слишком залюбовалась им, и не спросила, что заставило его начать учиться.
— Почему вы решили начать занятия?
— Потому что я — дубина и не могу найти приличную работу. Я даже не могу прочесть названия улиц и вывески магазинов. — Он впал в уныние.
— Это вполне достаточная причина, — поддержала его Марийка. — Что-нибудь еще?
— Моя маленькая дочь ходит в школу. Она столько раз просила почитать ей сказки на ночь, и я каждый раз извинялся, что не могу это сделать. Пусть тебе мама почитает, я говорил. И вот теперь… — Он осекся, глядя на свои нервно подергивающиеся руки.
— Продолжай, Билл. Что теперь?
— Дочка сказала, что теперь сама будет мне читать. Она усадила меня на кровать, взяла книжку и стала мне читать из нее… Меня это просто убило. Мой ребенок читает своему отцу, а он не понимает ни слова. — Его красивое лицо исказила гримаса боли, кажется, он готов был плакать.
Марийка взяла его за руку, стараясь успокоить. Билл как-то странно посмотрел на нее. Она сразу же отдернула руку, этот фамильярный жест еще больше расстроил его, но она сделала это просто из симпатии и желания поддержать.