— В мире достаточно женщин, готовых ублажить мужчину, — рассмеялась Марийка. — Вам нужно просто пошире раскрыть глаза, ваши, я готова вам в этом признаться, потрясающе голубые глаза, каких я не видела за всю свою жизнь. — Коньяк придал Марийке смелость.
— Вы не представляете, Зеленые Глазки, что я могу сделать после таких слов!
Они просидели молча минут пять, не замечая официанта, ожидающего со счетом. В баре они оставались уже единственными посетителями.
— А у вас был удачный брак? — неожиданно спросил Джонатон.
— Восхитительный, счастливый взаимной любовью.
— Такое редко повторяется.
— Да, вы правы.
— У вас было много мужчин… я имею в виду пытавшихся повторить?
— Нет, с тех пор, как Дейвид погиб, в моей жизни не было ни одного мужчины. Конечно, я встречала мужчин, которые могли бы мне понравиться, но они оказывались или гомосексуалистами, или плейбоями, или пустышками, или пьяницами — других не попадалось.
Джонатон откинулся на спинку дивана, изучая выражение ее лица, словно не верил, искренне она говорит или нет.
— Трудно поверить, что удачливая, красивая, интеллигентная, сексуальная женщина, как вы, может… ну…
— Вы хотите сказать, так долго обходиться без мужчины?
— Ирония судьбы! — Джонатон погладил ее руку своими мягкими теплыми пальцами. — Вы не хотите выйти снова замуж потому, что были счастливы в браке, а я не хочу снова жениться потому, что был несчастлив. Конечно, я мог бы изменить свое отношение к браку, если бы встретил красивую женщину с белой кожей, каштановыми волосами и зелеными глазами. Это бы изменило все.
— Вы очень торопитесь, мистер Шер.
— Я привык быстро принимать решения и умею рисковать…
— Нельзя жениться, если есть какой-то риск, я в этом убеждена.
— Очень убедительно. Но вы никогда не будете рисковать, если решение вам подсказывает сердце.
— Мудро, очень мудро.
— Как такая прелестная женщина может быть настолько рассудительной?.. Позвольте вас спросить еще об одной вещи… Вы избегаете мужчин потому, что сомневаетесь в своей сексуальности?
— Откровенно говорю — нет.
— Так что же вас сдерживает сейчас? Я ведь совсем рядом, вы можете дотронуться…
— Вы слишком торопитесь, слишком… Сбавьте скорость хоть немного. — Марийка слегка отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза. — Неужели вы думаете, что я могу расслабиться и перестать обороняться при таком напоре? — Кажется, она сама зафлиртовала — во всем был виноват коньяк.
— Очень возможно, вы правы. — Он снова погладил ее по спине, и Марийка снова почувствовала, как побежали мурашки от его прикосновения.
Джонатон склонился к ее рюмке и сделал глоток, потом поднес ее пальцы к своим губам.
— У вас такая бархатная нежная кожа… я должен ее всю попробовать… — Он поцеловал ее пальцы, шею, щеку, нос, дошел наконец до губ.
Официант кашлянул и громко сказал:
— Уже четыре часа утра, мистер.
Джонатон взял чек с подноса, подписал его, и они поднялись с дивана и пошли к машине. Весь путь до отеля Марийки оба молчали.
Остановившись у входа в отель, Джонатон сказал:
— Вы знаете, что я хочу подняться к вам.
— Нет, не сегодня. Еще… слишком рано.
— Марийка, поверьте, я слишком долго ждал. Я ужасно хочу вас. Если вы так же сильно меня захотите, дайте мне знать. Ладно?
Он смущенно улыбнулся. Вся сцена напомнила ситуацию из плохого фильма, но они оба не знали, как изменить это положение.
Джонатон проводил Марийку до лифта.
— Надеюсь видеть вас каждый раз, когда окажусь с вами в одном городе. И не забудьте, если вы перемените свое решение и почувствуете то, что я чувствую сейчас, позвоните мне сразу же, даже среди ночи.
Она со смехом слегка оттолкнула его от себя.
— Представляете, как-нибудь утром мой звонок застанет вас спешащим в машине на деловую встречу? И я скажу: "Привет, Джонатон, я уже готова". Что вы будете делать?
— Наплюю на встречу и первым же самолетом вылечу в Нью-Йорк.
Марийка поцеловала его в щеку. Двери лифта захлопнулись.
Он позвонил ей из Чикаго на следующий день поздно вечером.
— Вы, должно быть, уже собирались спать, но я почувствовал… — Джонатон запнулся.
— Почувствовали что? — спросила Марийка, обрадованная этим поздним звонком.
— Я не скажу вам, что на самом деле почувствовал. Потому что это может вас обидеть. Просто скажу: я хочу вас снова видеть, и как можно скорее. Я не могу вас забыть.
— Это чудесно. — Марийка раскинулась на полуразобранной постели, как довольная кошка, которую только что приласкали.