Хотя Чарльз и жил в другом городе, он даже после смерти Дейвида оставался для них "мужчиной в семье".
Через полчаса мать и дочь поднялись на второй этаж и разошлись по своим спальням. Марийка около часа пыталась заснуть, но так и не смогла. Она включила лампу и набрала чикагский номер — ей хотелось услышать голос Джонатона.
Он взял трубку, и Марийка рассказала ему об отце, его болезни. Около часа они беседовали. В их отношениях возникли новая душевная близость и понимание, они оба это почувствовали, хотя и не признавались друг другу.
Марийка не стала рассказывать ему о своем отце-венгре. Эта тайна отступила на второй план перед болезнью отца.
Благодаря разговору с Джонатоном Марийка в конце концов уснула, но это был тяжелый и тревожный сон.
6
Марийка заказала такси на шесть часов, в семь она должна была вылететь в Бостон.
В половине шестого она разбудила дочь. До своего отлета она должна была все рассказать Лайзе об Иштване. Дочь имела право это знать, она была плотью и кровью Марийки.
— Мам, что ты делаешь? Ведь еще только… — Лайза посмотрела на часы заспанными глазами.
— Я знаю, знаю, еще рано, извини, что разбудила тебя. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Это еще одна трагическая новость, привезенная твоим дедом вчера.
Лайза приподнялась в постели и протерла глаза.
— Что еще случилось?
— Дело в том, что… Сейчас, я соберусь с мыслями… — Марийка пыталась найти нужные слова.
— Мам, ты разбудила меня черт знает в какую рань и сама не знаешь, что хочешь сказать. У тебя предменструальный синдром или что-то в этом роде. Я ложусь спать.
Марийка рассмеялась.
— Даже в такой трагический момент моей жизни ты меня смешишь.
Лайза стала сползать с подушек и попыталась накрыться с головой одеялом.
— Твой дедушка не был моим родным отцом. — Марийка отдернула одеяло с головы дочери.
Лайза снова села и уставилась на мать.
— Мам, ты сошла с ума или накачалась наркотиками!
— Ни то и ни другое. Через несколько минут мне нужно уходить, меня ждет такси. Со мной может случиться все что угодно, самолет разобьется или что-то в этом роде, поэтому я хочу, чтобы ты знала…
— Знала что? О дедушке? Мама, возьми себя в руки, ты говоришь глупости. Просто ты волнуешься за дедушку. У него все будет в порядке.
Марийка взяла обеими руками Лайзу за голову и рассказала ей все, что узнала от отца накануне. Лайза слушала ее с недоверием, потом расхохоталась.
— Ничего не вижу в этом смешного, — холодно сказала Марийка.
— Все это какой-то абсурд, я не поверила ни единому твоему слову.
— Постарайся поверить и запомнить. И давай не будем сейчас спорить, поговорим после операции. Ты меня поняла? Тебе нужно время, чтобы это переварить.
Марийка услышала, что подъехала машина.
— Переварить? — с раздражением переспросила Лайза. — Я не могу это переварить. А ты, мама, что это для тебя меняет?
— Не знаю. Отец сказал мне вчера, что когда-нибудь я отправлюсь в Венгрию искать свои корни. Наверное, нам надо что-то сделать…
— Когда-нибудь! Когда-нибудь мы что-нибудь сделаем. — Лайза снова легла, когда мать вышла из комнаты, поцеловав ее на прощание. — Дедушка! Дедушка Чарли и дедушка Иштван! Бред собачий!
* * *
Джонатон организовал так, что в Бостоне Марийку встретил шофер, который должен был отвезти ее сразу в госпиталь, а ее вещи в доме Расселов на Бикон-стрит.
Палата, где лежал Чарльз Рассел, напоминала научную лабораторию из фантастического фильма — масса приборов, проводов и людей. Вокруг него суетились врачи и медсестры, вполголоса что-то обсуждая, словно размышляли вслух.
Марийку поразила такая атмосфера больничной палаты. Ей даже показалось, что отца уже нет в живых. Один из врачей отвел ее в сторону.
— Миссис Вентворс, дела обстоят не лучшим образом. Мы планировали провести еще несколько тестов перед операцией, но у вашего отца случился сердечный приступ.
Чарльз был в сознании, он почувствовал, что дочь находится в палате, и улыбнулся ей, сделал ей жест рукой, чтобы она подошла к койке, но врачи попросили ее выйти.
Марийка разыскала телефон и позвонила Лайзе в Нью-Йорк.
— Не жди два дня, как мы договорились, до операции. Думаю, тебе нужно вылететь прямо сейчас. Но в этом уже не было необходимости. Чарльз Рассел, любящий и внимательный отец, умер через полчаса, после того как Марийка вернулась в его палату.