Марийка захлопнула дневник и спрятала его в стол. Когда-нибудь она даст прочитать его Лайзе, ей будет полезно понять некоторые вещи. Была ли в жизни ее матери сумасшедшая страсть? Теперь, когда она знала о своем кровном отце, она понимала, что да.
Серджио приехал за день до похорон, и последующие сутки Марийка почти не видела Лайзу. Серджио объяснил свое появление тем, что "смерть дедушки Лайзы вернула ему разум". Марийка заподозрила, что солидная чисть наследства, отписанная Лайзе, вернула ему разум. С другой стороны, она считала, что дочь не так глупа, чтобы стать половиной такого "еврошалопая".
Предусмотрительный Джонатон организовал перелет Энтони, Грега, Стива, Сары и Гортензии на своем самолете из аэропорта Тетерборо в Нью-Джерси до Бостона. Они прибыли рано утром до похорон и успели к началу процессии.
Длинная череда черных лимузинов потянулась от Бикон-стрит к церкви Троицы. Несмотря на трагизм момента, Марийка испытала радостное волнение, открыв дверь дома и увидев Джонатона в сопровождении коллег-друзей. Он поехал в первом лимузине вместе с Марийкой, Лайзой и тетей Викторией. Она хоть могла взять его за руку, не опасаясь посторонних взглядов.
Показалась церковь, с которой у Марийки были связаны разного рода воспоминания. Здесь отпевали ее мать, крестилась и проходила конфирмацию Лайза, здесь они венчались с Дейвидом, и здесь она с ним прощалась. И многие поколения Стьювейсантов и Расселов отмечали в этой церкви свои радостные и печальные события.
Алтарь был освещен колеблющимся пламенем свечей, создавая игру теней на отделанной бронзой и серебром крышке гроба. Трудно было поверить, что ее отец лежит в этом холодном обезличенном ящике. Шесть лет назад Марийка сидела на той же скамейке, когда отпевали Дейвида, но она не помнила ни слов священника, ни какая музыка звучала. Домашний врач напичкал ее валиумом, и сознание во время службы было затуманено. Сегодня она не принимала валиум, горе ее было ясным и глубоким.
Марийка сидела между Джонатоном и Лайзой. Она представляла себе отца на небесах, он виделся в коричневых фланелевых брюках и элегантном твидовом пиджаке с шелковым платком, торчащим из нагрудного кармана. Она услышала слова священника, как хорошо сейчас Чарли Расселу, свободному от боли и волнений. Рука Джонатона крепко сжала ее ладонь. Рассеянные блики света, пробивавшегося сквозь витраж окна под аркой, бегали по его лицу. Она все время чувствовала на себе его любящий успокаивающий взгляд.
На Марийке было черное креповое платье, застегивающееся спереди на пуговицы, которое она обнаружила в своем гардеробе на Бикон-стрит. Она каждый раз оставляла его там до следующего случая.
Лайза с трудом подобрала в своем платяном шкафу нечто черное, более или менее подходящее для похорон, — летнюю черную блузку, которую она изредка одевала для походов в ночные клубы. Марийка подобрала ей темную юбку и убедила, что такой наряд вполне сгодится для церемонии. Лайза задумчиво смотрела в пространство, погруженная в свои мысли. Кроме матери и тетки Виктории у нее не осталось родственников. Чарльз был последним мужчиной в их семье, патриархом, "защитной системой", советчиком для дочери и внучки и, прежде всего, другом.
Марийка повернула голову в сторону Серджио, сидевшего рядом с Лайзой и Викторией Стьювейсант. Парень опустил голову, но даже его кудри не могли скрыть заплаканные серые глаза. Хотя он никогда не видел Чарльза Рассела, он был чувствителен, как и все итальянцы.
В его жилах текла аристократическая кровь, он уважал семейные традиции и устои. "В конце концов, не так уж он и плох для Лайзы", — подумала Марийка.
Сзади сидели "побочные дети" семьи — Грег, Энтони и Стив — в темных костюмах и белых сорочках. Гортензия пребывала почти в полной отключке от горя и беспокойства за свою подругу и шефа. Она была в черной юбке и черной блузке без обычных серебряных украшений. Ее волосы, как правило собранные наверх, были сейчас распущены и свободно ниспадали на плечи. Она была замкнута и отрешенна, как старая испанская вдова-крестьянка, которая погрузилась в ауру черного траура на весь остаток жизни. Сара, вместо традиционных джинсов, была в шикарном темном платье, украшенном жемчугом. Марийка не могла припомнить другого случая, когда она видела Сару в платье. Она очень гордилась своим персоналом и была рада видеть их рядом в такую тяжелую для нее минуту.