— Во мне говорит трезвость разума! О каком благоразумии речь, когда эта тварь довела до смерти мою мать!..
— Хватит скулить, щенок! — подхватившись, Сергей Леонидович с силой ударил кулаком по столешнице. — Ты больше четверти века прожил, а ума как не было, так и нет! — злостно сверкнул глазами. — Будто не знаешь, что Григорий ни при чём! Марина давно болела, еще задолго до Гришки!
— Но почему-то умерла лишь после его появления в нашем доме! — не в силах сдержать импульсивность под контролем, не унимался Кирилл. — Как можно быть таким слепым, чтобы доверять этому проходимцу?! Отец, мне иногда кажется, что ты медленно, но уверенно, сходишь с ума!
— А мне иногда кажется, что кто-то ошибся в роддоме, подсунув такого нытика, как ты! — в сердцах воскликнул Рощин-старший.
— Латунин тебя облапошит и не моргнет, вот увидишь! Если пойдешь у него на поводу, опять останешься ни с чем!
— Кирилл, сколько раз тебе говорить, в нашем бизнесе нельзя быть вспыльчивым и импульсивным, — спокойнее отметил мужчина. — Ты просишь о доверии, но сам не понимаешь, что с ним в итоге делать. Ты не готов к ведению серьезных дел.
— Гришка, значит, готов? — сощурившись, Кир подозрительно уставился на отца. — Получается я, человек, который давным-давно варится в этом котелке и знает все нюансы и тонкости дел, не готов? А Гришка, который вылез из клоповника и ничего, кроме как силой выбивать долги и вытряхивать нужные сделки чужими руками не в состоянии сделать, достоин?!
— Выходит, что так, — равнодушно пожал плечами Сергей Леонидович. — Последнее время я чаще задумываюсь, кто из вас станет более достойным приемником и окажется в состоянии удержать власть и бизнес под контролем. И, знаешь, сын? Я больше склоняюсь к варианту, что это не ты.
— Шикарно, — язвительно передразнил и, махнув рукой, направился к выходу. — Давай, отец, действуй — отдай семейное дело проходимцу из улицы. Пускай сразу разрушит налаженную схему и оставит нас ни с чем! Прекрасно! Со мной ведь постоянно что-то не так. До армии был не готов — слишком молодой и мягкотелый, теперь импульсивный.
— Вот ты и ответил на вопрос, почему Гришка, — усмехнулся Рощин-старший. — Тебе еще стоит поучиться многому. В частности, выдержке. Хотя гены твоей матери не искоренить. Нетерпимость у вас в роду. С Мариной это тоже сыграло злую шутку…
— Мать не приплетай сюда! — застыв у выхода, прикрикнул Кирилл. — Это спорный вопрос, кому и что нужно искоренять!
— Сынок, ты можешь созревать еще долго, а достойный приемник мне нужен уже сегодня. — словно не слыша, продолжал гнуть свое Сергей Леонидович. — Жизнь непредсказуемая штука. Сегодня ты полон сил и энергии, а завтра… Кто знает, будет ли оно это завтра. Мне необходимо знать, что если оно для меня не наступит — дело моей жизни останется в надежных руках. В один прекрасный момент не разрушится под давлением врагов и конкурентов, подобных Сизову. В этом плане я больше полагаюсь на Григория.
— Я так понял, это твое последнее слово? — оглянувшись, Кир глянул отцу прямо в глаза.
— На данный момент да.
— Ну и х*ен с вами! — выплюнул с придыханием. — А я докажу тебе, что способен на гораздо большее, чем твой Гришка. Сам по себе, без чьей-то помощи! Ты еще пожалеешь, что сделал ставку на него.
С этим Кирилл, громко захлопнув дверь, убежал прочь…
2010 год
После того памятного разговора пути Кирилла разошлись с путями отца. Сергей Леонидович чаще шел на поводу сомнительных авантюр Гришки. Всегда и всё прощая. Сорванные якобы случайно сделки. Подставы, которые едва не привели к потере бизнеса. Попытки примириться с Сизовым, поделив территорию.
Рощину-старшему казалось, будто это благоразумно и правильно. Кирилл запросто мог согласиться, если бы дело не касалось Латунина. Здесь, при всем желании обратного, Кир шел наперекор родственничкам. Чтобы доказать — он справится. Его вспыльчивость и порой не самые логичные методы, способны давать плоды. Он достоин места под солнцем.
Кирилл сдержал слово — доказал, что лучший. Странным, нелепым способом, но сделал именно так, как обещал. Жаль, что отец ничего этого не увидел. Или как раз хорошо, что так получилось? Сергей Леонидович наверняка с десяток раз в гробу перевернулся после событий шестилетней давности. Ну и пускай. Всё давно кануло в небытие.
Но как бы Рощин не убеждал себя и не упирался, что не имел выбора, поступал правильно, по-прежнему жалел об одном — что в свое время смог найти к отцу подход и нормально поговорить. Что навечно так и остался для Сергея Леонидовича плохим сыном.
10 глава
Утро встретило Маргариту нависающими над поселком хмурыми тучами и мелкими противными каплями дождя, барабанящими в окна. Не хотелось, но осень вступала в свои права, окутывая душу меланхолией и ощущением безысходности. Заставляя замирать не только природу, но и оставляя внутри тревогу и грусть. Как раз под стать происходящему. Так же муторно, печально и единообразно.
Приведя себя в порядок, Одинцова с сожалением решила, что сегодня традиционную конную прогулку придется отменить. Причина не в неблагоприятной погоде.
Олег. Вот что, точнее кто, беспокоил девушку. Очередная вероятность встречи с ним. Последний разговор ставил под сомнение, что Чернышевский сдержит данное немного ранее обещание приезжать к реке на протяжении нескольких дней подряд. Тем более в такую погоду. Но недооценивать его не стоит. Как оказалось, этот человек во многом не изведан. Кто знает, какие неожиданности ждут в дальнейшем.
— Доброе утро, — стоило Марго ступить на порог столовой, поприветствовал Кирилл.
На секунды застыв, взглянула на восседающего во главе стола мужчину, прикидывая, в каком он расположении духа.
Пристально изучая девушку исподлобья, Рощин продолжал намазывать тост клубничным джемом. Не сказать, что злой или недовольный, на удивление загадочный. Словно что-то выжидающий.
— Доброе, — на выдохе бросила. Стараясь скрыть волнение, прошла к столу и присела на свое место, по правую руку от Кирилла.
— Как спалось? — отложив нож, мужчина откусил гренку, продолжая сверлить девушку глазами.
— Нормально, — невольно пожала плечами и потянулась к заварнику, чтобы налить кофе.
Если откровенно, спалось Маргарите отвратительно. С вечера уснула хорошо. Неожиданно для самой себя, пытаясь осилить очередную книгу. Подобное редко бывало, но вчера сморило. Переживания и размышления сделали коварное дело. Идиллия в царстве Морфея длилась недолго. Большую часть ночи плелись невнятные, невразумительные сны.
Вокруг гремели выстрелы, от которых пыталась сбежать, скрыться в убежище. Словно по минному полю, где один неверный шаг — взрыв. Мимолетные кусочки прошлой жизни… Инанна. Знакомые до мельчайших деталей стены персонального ада. Страшные обрывки первого и последнего дня в золотой клетке. Снова взрыв. А затем… тишина. Такая нереальная. Буквально оглушающая. Такая бывает разве что после смертельных сражений, в которых заведомо выигрывает дама в черном плаще с огромной косой. Для полноты картины не хватало карканья ворон.
Вместо этого — образ склонившегося на корточки мужчины. Смутно знакомое лицо и небесные глаза, глядящие с любовью и сожалением. Глаза, которым хочется довериться. И крик. Громкий, пронзительный. Вроде звучавший из уст самой Маргариты, но словно со стороны. От маленькой девочки, с каждым разом сильнее и сильнее тянущей незнакомца с добрыми глазами за полы пиджака и умоляющей об одном: «Не уходи! Пожалуйста, не уходи. Папочка…»
Папочка? Разобраться до конца не представилось возможным. Картинка сменилась не менее удивительной. Марго одна, посередине огромной поляны, лихорадочно осматривается, пытаясь понять, куда идти дальше. И вот оно — спасение. Кирилл. Негромкий зов за спиной. Оборачивается — Олег.