Когда она бурно кончила, Сент-Джон тут же последовал ее примеру, но губки ее лона крепко удерживали его член, требуя его семя. Наконец по его телу пробежала судорога, и он излил его с хриплым стоном. Мария натянулась, как струна, испытывая жгучее, нестерпимое наслаждение.
Кристофер продолжал прижимать ее, удерживая в жарких объятиях, приникнув губами к ее лбу. Так он и уснул.
Нo даже погруженный в глубокий сон, в глубоком забытьи, он продолжал крепко держать Марию, словно боялся потерять.
Со вздохом облегчения Мария вошла в свои апартаменты. Ей удалось проскользнуть никем не замеченной – чудо, ставшее возможным, поскольку она пряталась в дверных проемах, дабы избежать взглядов слишком ретивых служанок.
В другом конце особняка Кристофер продолжал крепко спать. Когда Мария оторвалась от него и выскользнула из постели, он так и не проснулся.
Захлопнув дверь в коридор, Мария пошла через гостиную к спальне, но остановилась как вкопанная на полпути, увидев массивную фигуру, заполнившую дверной проем.
– Дорогая?
Саймон стоял, прислонившись к дверной стойке, в розовых бриджах в тон его куртке, небрежно скрестив ноги. Несмотря на легкомысленную позу, напряженность чувствовалась во всей его фигуре.
– Ты меня напугал, – с упреком выдохнула Мария, прижав руку к колотившемуся сердцу.
Саймон окинул ее взглядом с головы до босых ног. Леди Уинтер была закутана в халат Кристофера, полностью скрывающий ее фигуру, но она хорошо знала, что следы проведенной сладострастной ночи скрыть было невозможно.
– Ты спала с ним. – Выпрямившись, Саймон подошел к Марии неспешным шагом и взял ее лицо в обе ладони. – Я не доверяю ему. А потому я не могу больше доверять и тебе, если ты с ним заодно.
– Не думай об этом.
– Легче сказать, чем сделать. Женщины зачастую путают свои чувства с сексом. И это беспокоит и тревожит меня.
– Кроме тебя, у меня ни с кем не возникало подобных проблем.
– Я должен чувствовать себя польщенным? – Губы Саймона скривились в злой усмешке.
– Нет, – с кислой физиономией возразила Мария, – ты высокомерен. – Она покачала головой и зевнула. – Мне надо поспать. Я приму ванну, и мы поедем. Я думаю, что смогу немножко вздремнуть в карете.
– Мы поедем в Дувр. Сара сообщила мне, – Саймон запечатлел быстрый поцелуй на ее лбу, – что уже почти упаковалась. Мои пожитки тоже уже в карете.
– Я не заставлю долго ждать, – улыбнулась Мария. Запах тела Кристофера словно прилип к ее коже, вызывая сладкую дрожь в желудке. Он убил человека ради нее, потом с неистовой страстью занимался с ней любовью, а позже с такой нежностью обнимал ее… Такая многогранность отношений оказалась для леди Уинтер полной неожиданностью, полностью изменив в ее сознании однажды созданный и устоявшийся образ пирата.
Саймон отступил на шаг, затем подошел к буфету, чтобы налить себе стакан воды.
– Прошу поторопиться, моя любовь. Нам же хочется избежать неприятных сцен.
Мария поспешила к двери в спальню и замерла на пороге.
– Саймон?
Саймон оглянулся, в его глазах застыл молчаливый вопрос.
– Я тебе еще не надоела, повторяя, как сильно я ценю тебя?
– Ты меня любишь, – ответил он серьезно. – И тебе не необходимости говорить мне об этом, я и без слов все знаю. – Он одним глотком осушил свой стакан и налил еще. – Но все равно можешь повторять это так часто, как тебе вздумается. Мое эго стерпит все.
Мария со смехом захлопнула дверь.
Глава 6
– Вы знали, что она собиралась уехать сегодня утром, – бесстрастно произнес Томпсон.
– Да, конечно. – Кристофер сидел в кресле, откинувшись на деревянную спинку, и машинально стучал пальцами по обивке. Он скинул жилет и сорочку, но все равно ему было слишком жарко. Все его тело жаждало движения, он готов был рвануться вслед за женщиной, которая без излишних церемоний покинула его, даже не попрощавшись, и ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы усидеть на месте.
Слуга Сент-Джона был занят привычным делом, готовя все необходимое к утреннему бритью хозяйских бакенбард.
– Вам же известно, что опытные люди повсюду следуют за ее каретой. Разве это не уменьшает вашу головную боль и тревоги?
Кристофер фыркнул. Тревога, забота, переживания. Как назвать то, что он чувствовал? Почему он так переживал, если знал, что Мария вполне способна позаботиться о себе сама?
Может, потому что с ней был Куинн.
Он стиснул зубы.
Куинн.
– Анджелика, дорогая. – В тихом голосе Кристофера звучал упрек. Он повернул голову и увидел, как девушка допивает свой утренний чай у окна. – Ты ничего не разузнала?
Она отрицательно покачала головой, беспомощно пожав плечами:
– Я попыталась, но у него своя манера… развлекаться.
Сент-Джон удивленно выгнул брови.
– И много ты ему рассказала? – Ему было не слишком много известно о Куинне, но достаточно, чтобы считать его законченным авантюристом.
Краска, залившая щеки Анджелики, заставила Кристофера тихо выругаться про себя.
– Не слишком много, – поспешила ответить она – Куинн главным образом любопытствовал на предмет вашего интереса к леди Уинтер.
– И что же ты ему ответила?
– Я сказала, что вы не слишком распространяетесь насчет собственных дел, но уж если вы положили глаз на нее, то вы ее заполучите. – Она выдохнула и откинулась назад, темные круги под глазами свидетельствовали, что она провела такую же бурную ночь, как и сам Сент-Джон.
Перед глазами возникла Мария, нежная и отвечающая на его ласки, и у него тут же закипела кровь. Спина и руки Кристофера были исцарапаны, следы зубов леди Уинтер, страстных укусов украшали его плечи. Он делил свое ложе с восхитительной озорной девчонкой, и эта встреча оставила в сердце глубокий след. Причем не только в сердце.
– А Куинн что ответил на это? – поинтересовался Сент-Джон.
Анджелика поморщилась:
– Он заявил, что обладание – это лишь девять десятых дела, но далеко не все.
Кристофер внешне остался невозмутим, услышав такое утверждение, но внутренне он вздрогнул, словно от удара хлыста. Куинн был прав. Именно он делил дом с Марией, ее жизнь, только ему она поверяла свои тайны, а Кристофер не получил от нее ничего, кроме нескольких часов наслаждения.
– Ладно, иди пакуй свои вещи, – сухо бросил он, глядя, как его прежний «свет в окошке» поднялась, на ноги и отправилась выполнять его указание.
– Вы поедете за ней? – спросил Томпсон, оторвавшись от своего занятия и отступив назад, чтобы Кристофер мог сесть в соответствующее кресло.
– Нет. Этим займутся люди, которым я поручил присматривать за ней. А то, что мне нужно, я узнаю в Лондоне, и чем скорее я вернусь туда, тем лучше все уладится.
Глубоко вздохнув, Кристофер признался сам себе, что опять хочет ее. Леди Уинтер нравилась ему во всех отношениях, и, что было удивительно, она ему нравилась даже тем, что его обычно раздражало в других, – он восхищался ею, уважал ее, видел в ней родственную душу. Но именно поэтому он и не мог доверять ей. Выживание было его целью, и он был уверен, что и ее целью тоже.
К тому же существовала немалая проблема – он должен был пожертвовать ею ради собственной свободы. И плотское влечение к ней было чертовским препятствием и входило в полное противоречие с заданиями секретной службы.
Однако, помимо плотского влечения к леди Уинтер и договора с секретной службой, у Сент-Джона возникли и другие соображения. Куинн недостаточно заботился о Марии. То, что он отправил ее одну на встречу с Темплтоном и оставил ее на милость прихотей самого Кристофера, позволил ему использовать ее для своих целей, уже подвергало ее риску.
Когда Кристофер четко представил себе, какие опасности ожидают Марию, его пальцы до боли сжали подлокотники кресла.
Усилием воли он заставил себя оставаться в кресле еще некоторое время, с трудом преодолевая желание немедленно броситься вслед за ней. Мария жила полной опасностей жизнью, и этот факт беспокоил, тревожил Сент-Джона, словно зубная боль.