Он умолк, откинулся на спинку стула и задумался.
— В архивах не сохранилось никаких документов об этом любопытном эксперименте, — сказал он после долгого молчания. — Однако я не случайно стал начальником отдела. Мне приходилось допрашивать самых изворотливых лжецов, и я не сомневаюсь, что вы говорите правду. Следовательно, остаются два допущения. Первое: все это произошло в действительности; второе: все это плод вашего воображения. Первую гипотезу следует отвергнуть ipso facto, ибо она совершенно невероятна. Если б я вам поверил… Нет, это немыслимо. Остается второй вариант. А в таком случае вас и вашего друга придется поместить в больницу для умалишенных.
Я так и подскочил.
— Не пугайтесь, — дружелюбно сказал Транк. — Пока мы воздержимся от этого шага. Я очень любопытен и никому не доверяю. Во всем этом следует разобраться хорошенько. Вы будете моими гостями, поживете на моей скромной вилле. Она очень уютная и прекрасно охраняется. Познакомлю вас с друзьями. Не сомневаюсь, что им захочется еще кое-что разузнать. И учтите, — тут он плотоядно улыбнулся, — моя жена готовит такой салат под майонезом, что пальчики оближете.
Часа через два после приезда на виллу Изопус, до этого тусклым взором глядевший вдаль, вдруг закричал:
— Река! Там река!
— Одна вода и рыбы! — уныло заметил я.
— Рыбы? — удивился он. — А что это такое?
Я, как умел, объяснил ему, и он тут же направился к берегу, где сидел одинокий рыболов. (Только идиот мог обмануться в его истинной профессии.) Подскочив к нему, Изопус прямо-таки вырвал удочку из его рук, закинул ее в воду и застыл в ожидании.
— Прегнусная река! — сказал псевдорыбак, он же сержант Додсон. — Вода и камни. Камни и вода.
— Oп! — крикнул Изопус. Он подсек удилище, и в траве забилась огромная форель.
— Быть не может! — пораженно ахнул Додсон.
— Цак! — крикнул Изопус. И в воздухе блеснул здоровенный угорь.
— Ловкость рук и мастерство! — ликующе воскликнул Изопус. — Чувствительность, нюх. Да тут богатейшая отмель!
— Разрешите поучиться у вас?
В голосе сержанта Додсона звучало глубокое уважение. И тут меня осенило. Я подошел к берегу, держа в руке бумагу и карандаш. Додсон почтительно уступил мне место.
— Итак, мой дорогой Изопус, — сказал я. — Время у нас есть. Сколько угодно времени. Расскажите же мне поподробнее обо всех этих точках, сегментах и сумме бесконечно малых и больших чисел.
— Люблю поговорить с удочкой в руках! — воскликнул Изопус в экстазе.
Так началась Эра Великих Открытий.