Хантер схватил листок и написал свое имя, прежде чем подать его мне.
— Я рад, что выбрал тебя в качестве своего партера. Может быть, хоть на этот раз я получу хорошую оценку.
— Почему? Потому что я буду делать всю работу? — прошипела я. Я знала таких, как он. Они используют вас до тех пор, пока не получат то, что хотят, затем оставляют одного. Черта с два, я не позволю себя так одурачить. Он с озорством взглянул на меня.
— Я сделал что-то, что разозлило тебя? Ты кажешься взбешенной.
— Не бери в голову. — Я взяла листок и начала читать, но он протянул руку и опустил его на парту.
— Что не так?
— Ничего. — Я не смотрела на него. Я и сама не понимала, почему была расстроена. Меня не должно волновать, что какой-то идиот назвал меня ботаником. У нас ничего бы не получилось, даже если бы он этого не сделал. Я была уверена, что он пробовал алкоголь и наркотики только потому, что его друзья уже сделали это. Пару раз я видела, как он курил на стоянке, пряча сигарету в руке, чтоб никто не заметил, и всегда удивлялась, почему ученики этой школы настолько тупы, что продолжали употреблять после передозировки Джордана Хенли три месяца назад. Вы думаете, они чему-нибудь научились? Нет же, они продолжают саморазрушение как ни в чем не бывало.
— Может, мы уже начнем выполнять задание? — Я указала на работу. Хантер наклонился ниже и сложил руки на столе, пока я читала первый абзац. — Хорошо, как ты думаешь, где здесь ошибка? — спросила я, не желая говорить правильный ответ сразу.
Он указал на место.
— Вот здесь, мне кажется.
Вот черт. Он был прав. Я написала ответ карандашом.
— Мне говорили, ты певица. И что у тебя красивый тембр голоса. Это круто, кстати. Я слышал, ты довольно хороша. Думала когда-нибудь заниматься этим профессионально?
— Чт… — Я не смогла закончить фразу, его комментарий застал меня врасплох. Я замешкалась, подбирая слова. — Где ты слышал это? — Я сузила глаза. — Ты расспрашивал обо мне?
Он засмеялся.
— Конечно. Парни всегда говорят друг с другом о красивых девчонках со школы. — Он ударил меня в плечо, вроде как по-дружески. Я широко открыла рот, чувствуя себя рыбой. Я была ошеломлена, не в силах поверить в то, что он сейчас сказал. — Я как будто попал на передачу «Кто горяч, а кто нет»,[1] когда перевелся сюда, — добавил он. — Социальная пирамида и все такое.
Из меня как будто весь воздух выкачали, когда я поняла, что он имеет в виду.
— Да, уверена, тебе с радостью рассказали, что я из категории «нет». По факту, я представляю себя, возглавляющую эту категорию.
Он в непонимании поднял бровь, и я опять, второй раз за сегодня, засмотрелась на его цвет глаз.
— Ты шутишь, да? Не думаю, что есть хотя бы один парень, у кого ты в списке «нет».
— Тогда, пожалуйста, просвети меня, в какой список мне посчастливилось попасть. Это так приятно, когда тебя сортируют как неодушевленный предмет.
Он проигнорировал мое замечание.
— Я так понял, что ты в списке недосягаемых. Парни думают, что ты слишком хороша для них, и даже не пытаются.
— Не могу себе представить, почему кто-то может так считать. Я никогда не вела себя как-то по-особому.
Он пожал плечами.
— Должно быть, твоя позиция Паиньки повлияла на них.
— Прекрати называть меня так.
— Почему? Мне нравится. Думаю, теперь я всегда буду звать тебя так, — ухмыльнулся он.
— Ты так бесишь всех, кого знаешь? — Я свирепо уставилась на него. Он засмеялся достаточно громко, чтобы Миссис Стёрт посмотрела на нас недовольным взглядом.
— По большей части, да.
Он взял листок и начал читать следующий абзац. Мы по очереди стали вписывать знаки препинания. Хантер допустил пару ошибок, и мне пришлось объяснять ему правила. Я прикусила ластик на конце моего карандаша и быстро просмотрела следующий абзац.
— Я думаю, это правильный. Хочешь прочесть перед тем, как обвести?
— Нет, я тебе доверяю, — сказал он, отстранившись. — Какие планы на выходные?
Я застыла, беспокоясь, что наш разговор может кто-нибудь услышать.
— В субботу мой папа с его джаз-бэндом выступает на благотворительном ужине. Возможно, я присоединюсь. А что?
— Твой отец играет в группе? — спросил он.
— Да, моя мама руководитель хора в Западном Университете Нью-Мехико, а папа в группе. Они всегда организовывают концерты вместе. Это была их мечта — найти такую работу как сейчас. Я принимала участие во всех их концертах и мюзиклах с тех пор, как мы переехали сюда, когда была маленькой.
— Правда? Это интересно. И где ты жила раньше? — Он выглядел по-настоящему заинтересованным.
— Тусон, Аризона.
На секунду он замер в шоке перед тем, как засмеяться
— Как тесен мир. И я оттуда. Значит, ты знаешь, как болезненно переезжать в такую глухомань, как Коппер Сити.
Я кивнула.
— Ну да. Конечно, я не так уж хорошо помню Тусон. Мы переехали, когда мне было пять. Здесь не так уж плохо, когда привыкаешь. Здесь есть довольно много интересных занятий: ты можешь посетить музей, проверяя местные произведения искусства, или прокатиться, чтобы увидеть некоторые из индийских руин и шахт в... — Я замолчала, увидев его испуганный вид. — Да, Коппер Сити определенно не твое.
Он со вздохом откинулся на спинку кресла.
— Я знаю. Моя жизнь кончена.
— Уверена, что жизнь может быть веселой, если ты сделаешь ее такой.
— Ну и что я должен сделать? Хорошо, тогда я хочу, чтобы моя жизнь была большой, нет, огромной пивной вечеринкой.
Я сжала губы и взглянула на него.
— Что? — Он закатил свои красивые глаза. — Ты сейчас думаешь, что я придурок или просто никчемный тусовщик.
— На самом деле, я пыталась представить тебя с пивным животом.
Он улыбнулся и стал складывать бумаги на столе.
— Ты мне нравишься, Святоша. Никто не упомянул, что ты такая ехидная. — Он начал читать следующий абзац вслух, прежде чем я успела ответить.
Я не была уверена, что думать о нем. Мы с ним никогда не разговаривали раньше, не считая как-то просьбы о карандаше. Теперь он вдруг мистер Общительность? На самом деле, это не важно. Завтра он обо мне и не вспомнит.
Глава 2
Хантер
«Чувак, эта девушка дьявольски горяча», — подумал я про себя уже в тысячный раз, наблюдая за ней во время лабораторной по химии. Сначала я расстроился, что в этом классе все рассажены не в алфавитном порядке, как в остальных, но остался доволен, незаметно для неё любуясь видом сзади.
Бросил ещё один взгляд — стройные формы, но округлости во всех нужных местах. Вьющиеся рыжие волосы колыхались от каждого покачивания головы во время её оживленной беседы с лучшим другом Клэем.
Он типичный ботаник. Волосы зализаны на бок, клетчатая рубашка с ручками в переднем кармане. Он носил очки, но они выглядели прилично — не ужасные толстые линзы, как обычно бывает у зубрил. Мое внимание вернулось к красавице рядом с ним.
Какая пара. Интересно, а она знает, что это из-за него парни не подкатывают к ней? Окружающие считают её заучкой, что обидно, ведь она чертовски хороша. Хотя Клэй и говорил, что его девушка в другом городе, гуляет пара слухов, что эти двое вместе.
Я выпустил разочарованный вздох и пожалел, что так и не поговорил с ней до вчерашнего дня. Она сразу мне понравилась. Это было весело — нажимать на кнопочки и озадачивать её на время. Но я определенно не ищу девушку — плевать какую — никакую. В моей жизни полно херни, а отношения с такой девушкой всё только усложнят.
Я заставил себя сосредоточиться на лабораторной, но постоянно вспоминал наш разговор. Она опасалась меня. Я могу сказать это с точностью: её медовые глаза удивлённо округлились, она прикусила свою нижнюю губу абрикосового цвета, а её идеальная кожа слегка покраснела, напоминая спелый персик.
Рыча, я поерзал на стуле. Она представлялась фруктовым салатом, только и ждущим, чтобы я попробовал его на вкус. «Кто попало ее не попробует, — напомнил мне мой внутренний голос. — Соблюдай границы».
1
«Who’s hot and who’s not» — сайт, позволяющий людям оценивать фотографии, нравится или нет. В последствие было создано такое шоу.