«Я хочу его, — подумал я. — Хочу его, не взирая на последствия». Я бы взял каждую его частичку, если бы нам не помешали. Я поклонялся бы рок-богу, стоя перед ним на коленях, пока мое имя не превратилось бы в молитву, которая в порыве страсти бесконечно слетала бы с его губ.
Голоса снаружи стали громче, и Киллиан оттолкнулся от стены. Сунув руку в задний карман за бумажником, я быстро вытащил необходимое и протянул Киллиану.
Увидев предмет в моей ладони, он самоуверенно ухмыльнулся.
— Номер тысяча тринадцать, если ты забыл, — напомнил я, когда он взял мой запасной ключ и сунул его в карман.
— Нарушение правил… одобряю. — Киллиан провел большим пальцем по моим губам.
За дверью звякнули ключи, и я схватил его за запястье.
— После шоу, — пообещал я, куснув кончик его большого пальца. — Может, нам удастся нарушить еще несколько правил.
ГЛАВА 22
Киллиан
Раньше я никогда с таким нетерпением не ждал завершения концерта. Но сегодня… Черт возьми, казалось, этот вечер никогда не закончится. Как можно сосредоточиться на шоу, когда ключ от номера Леви прожигал дыру в заднем кармане моих штанов? Не говоря уже о том, что Леви не смотрел из-за кулис, как обычно. Значит ли это, что он уже ждет меня в отеле?
Да, с такими мыслями, проносящимися в голове… Хорошо, что у моих рук есть мышечная память, иначе я сильно испортил бы шоу.
Едва мы оказались за кулисами, я не стал напрасно терять время. В считанные секунды забрав свое барахло из раздевалки, я направился к машине, стоявшей у черного входа, но услышал крик Слейда:
— Эй, Килл, ты идешь с нами?
Я покачал головой и положил руку на дверь.
— У меня планы.
— Без нас? — спросил Джаггер. — Грубо.
Нет, грубостью будет заставить Леви ждать. Тогда он начнет слишком много думать, возможно, заморачиваться, и все его мысли могут привести к тому, что он изменит свое мнение. А этому я черта с два позволю произойти.
— Позже, — сказал я, толкнул дверь и практически побежал к внедорожнику, зарезервированному перед выходом на сцену. Меньше, чем через пятнадцать минут я был в своем номере, а еще через десять, приняв душ и одевшись, я засовывал в карман горсть презервативов — после нескольких месяцев ожидания только один раунд с Леви вряд ли утолит мой голод.
Сердце в груди колотилось так, будто я пробежал милю. Оглядев себя в зеркале, я расстегнул еще одну пуговицу на рубашке, которую, впрочем, не собирался долго носить и провел рукой по влажным волосам. Я не додумался побриться, поэтому оставалось только надеяться, что Леви не будет против щетины.
Я сделал глубокий вдох, задержал его, пока грудь не обожгло, а затем рвано выдохнул.
Пришло время шоу.
Держа в руке ключ-карту, полученную от Леви, я прошел по коридору к его номеру. Стучать не стал, просто приложил карточку к замку и открыл дверь в темноту.
Я тихо прошел внутрь и остановился, заметив луч света.
Леви стоял в спальне у окна спиной ко мне, смотрел на гавань и на подсвеченный Сиднейский оперный театр. На нем не было рубашки, и даже с другого конца комнаты можно было разглядеть его мускулистую спину с узкой талией и упругие ягодицы под низко посаженными спортивными штанами.
Че-е-ерт.
Будто услышав мои мысли, Леви повернулся, положил руки на подоконник и посмотрел в мою сторону. Если я и беспокоился, что он будет колебаться, то теперь это осталось позади. Выражение его лица сказало все, что мне нужно знать.
Как всегда, серьезен. Но готов грешить.
Облизнув губы, я отбросил ключ-карту в сторону и неторопливо вошел внутрь. Леви пожирал меня тяжелым темным взглядом, почти таким же напряженным, как и ожидание, которое по ощущениям практически вибрировало между нами в воздухе. С колотящимся сердцем я подошел ближе, и Леви отступил от подоконника.
Мне всегда было интересно, что он скрывает под своими застегнутыми на все пуговицы рубашками. Но от вида обнаженной кожи Леви, остановившегося передо мной на расстоянии вытянутой руки, мой рот наполнился слюной.
Высокий и подтянутый. Оливковая кожа – гладкая, и только «блядская» дорожка в окружении сильных косых мышц живота спускалась и исчезала под тренировочными штанами, которые хотелось сорвать зубами.
Не дав мне упасть на колени, чтобы сделать задуманное, Леви схватил меня за пояс джинсов и притянул ближе — настолько, что его дыхание коснулось моих губ.
— Ну, — произнес он низким и хриплым голосом, — как прошло выступление?
Леви дразнил, оттягивая неизбежное, но я был не в настроении тратить время.
— Какое нахрен выступление? — спросил я и прижался к нему губами.
Наши рты жадно встретились. Леви явно было плевать на мой ответ на его вопрос, и он потянул меня к себе за рубашку. Мне вообще не следовало ее надевать. Леви начал расстегивать пуговицы, двигаясь снизу вверх, и у меня лопнуло терпение.
Не отрываясь от жарких губ, я рванул эту чертову тряпку. Пуговицы разлетелись во все стороны, и я, быстро стянув мешающий предмет одежды, швырнул его на пол.
Леви тихо рассмеялся и отодвинулся ровно настолько, чтобы на меня посмотреть.
— Что, Киллиан, не терпится? — Он положил руки мне на плечи и медленно провел вниз по груди, вызывая в местах прикосновения мурашки.
Черт, я и так был на взводе и готов ринуться в бой только от одного взгляда на Леви, и когда он поддел пальцами пояс моих джинсов, я не сдержался и застонал. Все происходило будто в замедленной съемке. Мука от невозможности ощутить его губы или руки на своем члене, почувствовать Леви изнутри, казалась невыносимой
Он еще раз хрипло засмеялся, а потом, словно задавшись целью свести меня с ума, почти невесомо прикоснулся губами к чувствительной коже на шее. По телу прокатилась волна дрожи.
Член до боли пульсировал, а Леви прикусил мочку моего уха и прошептал: