— Замолчи, пока я не заставил тебя замолчать, — он больно схватил её за руку, девушка поморщилась, — тебе всё-равно придётся быть со мной. Потому, что я тебя не отпущу и прихвостням твоим ты не достанешься.
— Хаук, — Алия глотала слёзы, но мужчина как ослеп и оглох.
— И,да, ты сама выбрала свою судьбу. Хочешь быть рабыней, забери тебя Ёларсборф, так будешь. Я не привык отказывать женщинам.
— Отпусти меня, Хаук во имя тех ночей, не мучь меня, потому, что та боль, что причинял мне отчим будет не сравнима с той, что причинишь ты мне, оставив возле себя. Лучше побои и плеть.
Вдруг дверь с грохотом отворилась и в каюту вломился Олаф, больше похожий на жуткого троля: волосы и борода его были всклокочены, одежда порвана в нескольких местах и с него, как с морского монстра непрерывно стекала вода, тут же образовав вокруг него огромную лужу. Он ворвался без стука и только ему сошла с рук такая вольность. Хаук повернулся и первый помощник похолодел, взглянув на жуткое, перекосившееся в безумном гневе лицо своего вахнута.
— Что? — рявкнул тот, перекрывая шум бури.
— Вахнут, тебя срочно ждут на палубе, как бы беды не случилось. Я не припомню такого шторма.
Хаук, отпустив Алию, развернулся и тут же вышел, даже не взглянув на девушку. Олаф, бросив мрачный взгляд на неё, вышел следом, хлопнув дверью.
Глава 14
Там океаны рвут добычу друг у друга, полны гудящих мачт, обрушенных во тьму.
В. Гюго.
Хаук вышел на верхнюю палубу. Штормовой ветер сбивал с ног, он ухватился за снасти и крепко упёрся ногами в пол, его тут же окатило ледяной водой. Мужчина быстро осмотрелся и довольно ощерился- все их корабли следовали намеченным курсом, благополучно преодолевая сильный шторм. Чёрные, как вороново крыло тучи, закрыли диск луны, породив непроглядную темень. Но Иному, имеющему острое зрение хищника, виден был как на ладони разверзшийся перед ним ад. Беснующееся море гудело, рычало, подобно голодному зверю, который ищет себе добычу. Огромные волны, раззинув пасти, раз за разом бросались на корабль, пытаясь поглотить его целиком. Ящерран стонал под могучим натиском обрушившейся стихии, но управляемый опытной и сильной рукой, каждый раз выныривал и гордо поднимал свой нос над морской пучиной. Слышались короткие зычные выкрики боцмана Рэрика, дающего команды для Иных, а те двигались по палубе быстро и бесшумно, словно бесплотные духи, выполняя каждый свою работу. Одни, раскачиваясь над кипящей бездной, резали разорванные остатки полотнищ, пытаясь убрать непригодные ванты, сменить их на целые, другие вычерпывали в трюмах поступавшую воду. Бьющие в борта громады валов кренили корабли так, что те палубами черпали море. Хаук посмотрел на рулевого Альрика удерживающего мощными, со вздувшимися от напряжения венами, руками штурвал: шквальный ветер и волны крепко досаждали ему и тот ругался на чём свет стоит.
— Кормой на волну, — отдал приказ ему Хаук и тот кивнул, давая понять, что услышал. — Лив, Легард, — крикнул вахнут, и две головы сразу повернулись к Хауку, — подсобите Альрику.
Братья тут же бросились выполнять команду. Альрик, воспользовавшись краткой передышкой, быстро утёр рукавом лицо, смахнул прилипшие ко лбу волосы и снова ухватил штурвал.
— Бурей *сегодня служит Ёларсборфу и тот требует жертву, — говорил Олаф следуя за Хауком.
— Не накаркаркай, — буркнул тот, сам будучи лицом мрачнее бури.
В этот момент волна буквально положила ящерран на бок, и вахнута, вместе с первым помощником, обдало с головы до ног водой.
— Ты был прав, Верзила, — отплёвывался Хаук, — так весело нас болтает впервые.
Паруса и снасти рвало беспрестанно, то и дело под напором ветра ломало, как тонкий камыш, реи и стеньги. Все это продолжалось не день, не два, а целую седмицу. Когда отдыхали и чем питались люди, было вообще непонятно. И Хаук не помнил, когда и сколько спал в эти дни, да и спал ли вообще. Старшие по званию только на короткое время давали измождённому телу передышку, а так не оставляли верхней палубы, сменяя друг друга у штурвала. Вахнут напряжённо высматривал глазами каждого из своих людей-все ли живы. За целостность кораблей он переживал мало, они не изношены, устойчивые и крепкие, должны выдержать. Олаф же стал гонять всех поочерёдно пить горячее и сменить одежду, так как в последние дни бури северный шквал принёс лёд, осевший на снастях, защитных бортах, уцелевших реях и работы прибавилось ещё больше.