Талы, под предводительством Сойва, стали спускаться в долину, торопясь к желанному отдыху. Пройдя ещё около полу часа они наконец достигли ворот Трофаста. Алия подняла голову: на стенах, что были высотой в три, а то и четыре человеческих роста, она увидела выставленный дозор. Стали с шумом отодвигаться крепкие засовы и воины открыли тяжёлые, оббитые добротным железом высокие врата, пропуская уставших путников внутрь города.
Глава 25
Если б ты знал, старый город, Сколько дорог нужно пройти, Чтобы вернуться. Ты меня ждал, старый город. Как одинок мир, где тебя Мне не коснуться.
"Старый город" А.Петряшева.
Рабы входили в ворота Трофаста, осматриваясь и разглядывая мощные стены внешнего города. Воины дозорные без особого интереса, со скучающим видом наблюдали за прибывшими рабами. Алия последней ступила на мощённый булыжником двор города, а за ней следом вдруг влетел осенний ветер и, поиграв её растрепавшимися прядями волос, помчался дальше, кое-где подхватывая одинокие листья. Светловолосые головы Инных, разом повернулись в её сторону. Раздался шумный вдох десятков носов, похожий на работу кузнечных мехов. Девушка подняла глаза: со всех сторон на неё смотрели Инные. Она привыкла к их необычной внешности. Слишком высокий рост, фосфорящиеся глаза и клыки не пугали её больше, как и их жадная реакция на её запах. От группы воинов отделился молодой воин и направился к ним. Его светлые волосы были заплетены в мелкие косицы и собраны узлом на затылке, под ровными широкими бровями светились умные глаза, а губы были плотно сжаты. Наверное это был командир конвоя. Он навис над Сойвом, прищурив серые глаза.
— Как осмелился ты, никчёмный тал, заставить идти гостью пешком да ещё так долго? Ты совсем дурак или плетей захотел? Почему не позаботились о госпоже? — раздался его строгий голос.
— Господин Ральф, я бы не посмел, — быстро затараторил Сойв, не забыв почтительно поклониться, — но это не госпожа. Это тала.
И вновь, как ранее на берегу, запала пронзительная тишина, неловкая и тягостная для Алии. Ральф мельком глянув на Алию, вновь резко повернулся к рабу нахмурившись.
— Такая нарядная красавица и-тала? Ты не в себе, раб? — плеть Ральфа свистнула в воздухе, впрочем пока не тронув сжавшегося Сойва.
— Господин, клянусь жизнью, — втянув голову в плечи, осипшим от страха голосом ответил Сойв.
Инные с интересом стали приближаться, широким кольцом окружив девушку. Кто-то хмурился, глядя на неё, кто-то скалился в улыбке, сверкая белыми клыками, а кто смотрел с откровенной, ничем неприкрытой похотью. Они были похожи на большую стаю сытых волков, обступившую экзотическую жертву, с любопытством разглядывая её, принюхиваясь и довольно жмурясь.
— Что это за яркий листочек занёс нам сегодня осенний ветер, а? — Ральф вплотную подошёл к Алии. Он, улыбаясь, наклонял свою голову то к одному плечу, то к другому, пытаясь поймать её взгляд, но девушка стояла потупившись.
— Ничего себе, какова пташка, — кто-то громко присвистнул, а затем раздался дружный мужской хохот.
— Глянь, волосы какие, что река огненная, — сказал один из воинов, толкнув другого локтем.
— А фигурка, мммм… аппетитная курочка, — причмокнул губами ещё один.
— Её аромат подобен пьянящему мёду. Так бы и отведал на вкус.
Они переговаривались и перешучивались, от них не исходило опасности или агрессии, но Алия устала и ей в тягость было всеобщее внимание. Она зябко повела плечами, заправила за ухо прядь волос, что выбилась из растрепавшихся кос и сейчас щекотала ей шею. Командир дозорных поднял руку и, взяв девушку за подбородок, аккуратно приподнял её лицо. Алия отвернулась, не желая мужского внимания.
— Чья ты тала, крошка? Как твоё имя? — мягко спросил Ральф, нежно водя большим пальцем по девичьей щёчке. Его ноздри трепетали, вдыхая её запах, который туманил разум. — Не бойся, говори, тебя не обидят.
Алия сделала глубокий вдох, собирая силы и открыла глаза.
— Я не боюсь, — спокойно, но твёрдо ответила девушка, глядя в серые глаза воина. — Я тала господина Хаука. Моё имя Алия, — она упрямо вздёрнула подбородок.
При упоминании имени Хаука, воцарилась уважительная тишина. Ральф зачарованно смотрел ей в глаза: тёмно-синие, опушённые длинными ресницами, полные в глубине дрожащей влаги слёз, готовой вот-вот сорваться. Маленькая, но смелая, совершенно ничем не похожая на талу.