— Клянусь Севером, — проговорил командир, — первый вахнут привёз в Трофаст вальмиду. Такая нежная, такая красивая…Я выкуплю тебя у него, — решительно выкрикнул он.
— Он одевает её как госпожу, сколько же запросит за неё?
— Может и вовсе не продаст?
— Да девиц он меняет быстрее чем дерево листья.
— К тебе бы они так же липли и ты бы менял.
— Надоест и продаст.
— Такая красота не надоест.
— При всём уважении, командир, но почему это ты выкупишь? — пробасил один из воинов, пожирая Алию глазами. — Я тоже не поскуплюсь и не откажусь от возможности заполучить в свою постель такую соблазнительную девицу.
Инные шумели, препирались и спорили. Алия совсем стушевалась под этим торговым шквалом."Обо мне говорят, как о вещи, будто я и не человек вовсе"- грустно думала она. Ральф, видя огорчение девушки, сделал знак рабу, чтобы тот уводил всех талов. Сойв, проявив неожиданно для самого себя отчаянную прыть, схватил Алию за руку и потянул за собой, уводя от спорящих воинов.
— Одни проблемы вокруг тебя и чувствует моя спина, что это только начало. Натерплюсь я ещё из-за тебя, — быстро шагая, зло бурчал Сойв.
Алия, не смотря на усталость, с любопытством разглядывала внешний город. Длинные и высокие дома напоминали перевёрнутые корабли, широкие улицы были наполнены в основном воинами. Одни проводили тренировки, оттачивая боевое искусство, другие острили оружие, некоторые спали прямо на возах, наполненных то мешками, то сеном. Где-то слышался стук молота кузнеца. Инные, постоянно встречавшиеся им на пути, принюхивались, оглядывались, выкрикивали что-то Алии, с восхищением рассматривая необычной внешности девушку.
— Нелегко будет тебе здесь, девонька, — сочувственно обратилась к Алии идущая рядом с ней темноволосая женщина.
Алия повернула к ней голову. Рабыня была крепкой и не старой, но молодость её уже давно прошла. Тёмные глаза смотрели на девушку с добротой и сочувствием. — Я Фавста.
— А я Алия, — девушке была приятна Фавста, от неё исходило тепло, карие глаза лучились добротой. — Ты тоже из Сикликции, Фавста?
— Да, — кивнула тала.
— Значит, мы землячки, я этому рада, — улыбнулась девушка.
Фавста улыбнулась в ответ и ободряюще легонько сжала Алии руку.
— Кто у тебя остался на родине? — поинтересовалась женщина.
— Никого, — ответила Алия.
— Может и к лучшему то. Тосковать и мучиться не будешь, — она тяжело вздохнула.
— А у тебя кто? — спросила Фавсту девушка, видя её печаль.
— Сыновья. Мужа давно схоронила. Дети мои взрослые уже, имеют свои семьи. И жувут в западной части Прекрасного Юга. Но как подумаю, что не увижу больше их никогда-сердце кровью обливается.
— Не отчаивайся, Фавста, — Алия приобняла скорбящую женщину за плечи. — Будем уповать на лучшее, не смотря ни на что. Кто знает, куда ветер судьбы ещё повернёт? Может в следующий раз он будет южным. Пока жива ты и твои близкие, всегда есть надежда.
— Мне бы твою смелость и веру, девочка. Самой горько, а меня утешаешь. Я то не глупая, видела, как смотрел на тебя наш хозяин. Да и жена его, думаю, не слепая, тоже поняла всё. Может у них тут и принято рабынь в наложницах держать, но слаще от того твоя жизнь не станет. Невзлюбила она тебя.
— Я не сужу его жену и мне жаль её. Непостоянство господина причиняет ей боль. Разве ты не поняла?
— Да как не понять. Женщины они на всех континентах одинаковы. Но тебя то его жена не пожалеет, девонька. Уж поверь опыту моих лет.
Алия ничего не ответила. Да и что ей было сказать? Она теперь никто, как говорил Хаук.
Они пересекли мощённые широкие улицы и прошли во врата внутреннего города, которые не были заперты и народ свободно заходил и выходил из него. Всё, куда падал взор, отличалось от того, к чему на Юге была привычна Алия: внушительные и поменьше дома, но все до одного крепкие и добротные, лица и одежда снующего туда-сюда люда, природа, растительность, запахи, воздух, — всё было чужим, но не вызывало неприязни. Город был большим и талы всё шли и шли, разглядывая кипящую вокруг них мирную, размеренную жизнь северян. Вдруг неожиданно, из неоткуда, словно призрак, на сером в яблоках коне к ним подлетел Хаук. Лицо его было умыто и светло, волосы рассыпались по плечам, чистая белая рубаха из дорогой ткани и голубой жилет, обшитый золотым узором ладно сидел на красивой, хорошо сложенной фигуре мужчины. Крепкие стройные бёдра обтятягивали чёрные штаны. Вахнут переобулся в добротные сапоги, мягкие, из тонко выделанной кожи. Он был уже готов к тому, чтоб предстать вечером перед королём. Конь под мужчиной храпел и нервно перебирал длинными тонкими ногами, чувствуя настроение своего ездока. Хозяин был взбешен.