— Я тоже рад, — он кивнул, не открывая глаз.
Кая махнула талам и те быстро поставили на стол много разных яств.
После обеда Кая предложила Хауку отдохнуть, так как до вечернего праздника оставалось много времени. Пара отправилась в опочивальню, где под руководством Каи, талами всё заботливо было подготовлено к отдыху. Мужчина лёг на большую просторную кровать, довольно улыбнувшись женщине. Он был рад, что наконец-то может отдохнуть дома.
— Расскажи мне, — Кая села рядом, — ты же помнишь, как я люблю слушать.
Её глаза сразу блеснули серебром. Хаук конечно же помнил. Он с двенадцати лет воспитывался при дворе и рос вместе с дочкой короля. Кая с первой минуты их знакомства вот так же, как сейчас, смотрела на него, как на полубога, восхищённо и влюблённо. А он относился к ней как к младшей сестре. Кая росла девчёнкой с повадками мальчишки: задиристая, обожающая оружие, скачки и охоту, она неплохо преуспела и в том, и в другом. Принцесса должна уметь владеть оружием. В Длинную Ночь ей пригодится это умение. Она безумно завидовала мальчишкам, которые уходили в море на военных ящерранах. Возвращаясь с плаванья, Хаук по нетерпеливому требованию маленькой принцессы, рассказывал ей о походе, а чтобы ещё больше разогреть её интерес, он немного привирал и выдумывал. Парень улыбался в кулак, видя с каким интересом Кая слушает его басни, заглядывая ему в рот, хмурясь, улыбаясь или смеясь.
— Иди спать, сестрёнка и мне дай отдохнуть, — он трепал её по снежно-белым волосам.
— Я не сестрёнка тебе, я твоя невеста, — каждый раз упрямо твердила девочка.
— А ну марш к отцу, невеста нашлась, — Хаук легонько выталкивал её из своей комнаты, — Моя невеста это секира, поняла?
— И ничего и не поняла, — Кая совсем по-детски показывала ему язык и, надувшись, убегала: только её маленькие босые ступни мелькали в темноте замкового коридора.
Сейчас мужчина, конечно же уже не выдумывал сказок, но Кая всё-равно с не меньшей жадностью и долей зависти слушала его. С тех пор слишком многое изменилось между ними. Хоть Кая по-прежнему навязчиво и болезненно любила его, Хаук всё так же не мог видеть в ней единственную. Он честно пытался, он уговаривал себя и изводил. Но это не принесло желаемого результата. Хаук пробовал искать чувства и утешения с другими женщинами, но в его душу так никто и не смог войти. Лёд, сковавший его сердце в ночь гибели семьи, был крепок. Мужчина решил, что не способен на любовь. Да и нет её вовсе. Так он искренне считал, пока в его жизни нежданно не появилась Алия. И насмешка судьбы была в том, что она не хотела его любви.
Кая прилегла рядом, положив голову на плечо мужа и обняв его сильное мускулистое тело. Хаук очнулся от своих мыслей. Женщина приподнялась, пытливо вглядываясь в глаза Хаука.
— Я скучала по твоим ласкам, Хаук, — промурлыкала Кая, её руки жадно гладили его грудь, губы ласкали живот, спускаясь всё ниже. Кая стала развязывать верёвки его штанов.
— Нет, — Хаук удержал её руку.
— Нет? — светлые брови удивлёнными птицами взметнулись вверх. — Но почему? Я изголодалась по тебе, разве ты не чувствуешь?
Хаук слышал её тяжёлое дыхание и ощущал запах её возбуждения. Раньше он бы не приминул потушить пожар её тела. Но сейчас не мог себя пересилить. Другой аромат подкидывала ему память, другие губы и руки.
— Ты беременна, Кая, — сказал он отводя взгляд. — Надо беречь ребёнка, не навредить ему.
— Что? О чём ты говоришь? Я здорова и ребёнок тоже. Опасности нет. Я хочу тебя, Хаук.
— Я не буду брать тебя, пока ты носишь моё дитя. Я слышу стук его сердца. Я не могу, Кая, — мужчина поднялся с ложа и стал натягивать сапоги.
— Это всё она, да? — серебристые глаза стали грозовыми.
— Кто она? — Хаук застегнул пояс.
— Твоя новая забава! — вскипела женщина. — Раньше твои игрушки не мешали тебе приходить в спальню ко мне!
— Кая, ты принцесса и показывать дурной нрав тебе не к лицу. Ты никогда не унижалась до скандалов, давай и сейчас оставим это.
— Ты может забыл, что я не только твоя принцесса, но ещё и женщина! — взвилась она.
— Беременная женщина, — уточнил Хаук. — А с беременными я не спал и не буду. Прикажу талам заварить тебе травяной напиток.
Хаук вышел из опочивальни и покинул дом. В комнату тут же вошла рабыня, неся сосуд с горячим напитком.
— Госпожа, ваш отвар — господин велел подать, — она поклонилась, протягивая женщине красивую резную кружку.
Кая бросила на неё тяжёлый взгляд и, выхватив ёмкость из рук рабыни, со злостью запустила им в неё. Горячий отвар больно обжёг тело талы и та, вскрикнув, горько расплакалась.