— Сам вызвался?
— Да, я бы просто не дошла одна, — Кая нахмурила светлые брови, ей было неприятно говорить о дне своего падения перед мужчиной, которого она боготворила.
— Дальше что, он приставал к тебе, домогался? — Хаук внимательно наблюдал за лицом принцессы, она молчала, втупившись в пол. — Кая, отвечай как есть, не бойся, — настаивал советник.
— Я не боюсь ничего, — хмыкнула принцесса и гордо подняла снежноволосую голову. — Он благородный воин, твой сотник, но…
— Но?
— Помнишь, Хаук, — ты спрашивал меня как-то не влюбилась ли я? — спросила девушка и Хаук кивнул, он начинал терять терпение: на волоске висела жизнь Инного. — Что я сказала тебе?
— О Великий, Кая, ты серьёзно решила предаться девичьим воспоминаниям, сейчас? — мужчина нахмурился, поднялся со стула и, пряча раздражение, заложил руки за спину.
— В моём вопросе — ответ тебе.
— Ты сказала тогда, что влюбилась в меня, но причём тут это, ради всего святого?
— Потому, что я сказала правду. Я полюбила с тех пор, когда мальчишкой тебя привели в наш замок. И люблю сейчас. — Кая прямо смотрела в его голубые глаза. — И вчера на ложе, я отдалась тебе, а не Вальду, понимаешь?
— Что? — опешил мужчина. — Может хмель был отравлен и ты бредишь, девушка? Ты больна.
Хаук подошёл к принцессе и приложил свою ладонь к её лбу, но тот был холоден. Хаук опустил взгляд и встретился с серебристо-серыми глазами. Твёрдость и решимость светились в глазах Каи, в этот миг она так походила на своего отца: то же упрямство, та же жёсткая воля и гордыня.
— Ты хочешь сказать… — начал было он.
— Я хочу повторить, что под действием этого самого вина, в сотнике я видела только тебя. Обнимала, ласкала и целовала я тебя, а не Вальда? Я делала то, что давно хотела — чтобы ты был моим, а я — твоей.
Хаук наклонился к принцессе, прожигая её потемневшим ледяным взглядом.
— Так ты просто-напросто играла с Вальдом всё это время? — догадался вдруг мужчина и его руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Ты плела свою паутину только для того, чтобы затащить в неё меня? — зашипел он. — Не могла подойти и прямо и без изворотов признаться?
— И что бы это дало? — горько усмехнулась Кая. — Бросился бы ко мне в объятия? Я хотела, чтобы ты ревновал меня, чтобы увидел наконец во мне женщину, а не маленькую сестрёнку, — крикнула отчаянно девушка.
— Нет, я бы не бросился. Но всего того, что случилось вчера не было бы, — от тёмного и страшного льда в его голосе она невольно вздрогнула. — Ты немедленно пойдешь к отцу и расскажешь ему всё, что сказала мне.
— Не пойду, — Кая поджала губы. Таким Хаук с ней никогда не был и сейчас он пугал её.
— Да, не подшь, а побежишь и прямо сейчас. Даже если он поколотит тебя, даже если вышвырнет ты будешь ползать на коленях и умолять спасти жизнь Вальду, — воин крепко обхватив её за плечи, приподнял над полом и хорошенько тряхнул.
— Я. Не. Пойду, — прошипела упрямо принцесса. Хаук ударил двумя руками по стене возле её лица, но та даже не зажмурилась. — Я уже это делала, вчера, ползала и умоляла. Король непреклонен, он не слышит даже меня, ярость помутила его разум.
— А твой, что помутило? — глухо спросил мужчина, мрачно исподлобья глянув на Каю.
— Любовь к тебе, — прошептала девушка.
— Ты погубила человека, принцесса, — Хаук оскалился, обнажив длинные клыки и тихий рык воина был до жути страшен. — Ты, маленькая избалованная принцесса убила Инного. Знаешь ли ты, как хорош в бою Вальд, ведь бегала посмотреть на него на ристалище?
Кая кивнула и всхлипнула.
— Ты знаешь, что скоро Длинная Ночь? Как по твоему, сколько тварей уничтожил бы Вальд если бы твоя прихоть преждевременно не отняла его жизнь? Скольким младшим братьям он бы прикрыл спину, скольким бы пришёл на помощь? И теперь эту дыру в строю должен будет заполнить собой кто-то другой, кому-то достанется вдвое больше гартов на меч. Тебе с этим жить.
Хаук вошёл в темницу: посмотрел на лежащего на старом тюфяке Вальда — тот еле дышал, но не стонал, пытаясь сохранить остатки своего достоинства. Королевские палачи постарались от души — живого места не оставили. Тело Инного восстанавливалось намного быстрее человеческого. День два и он снова был бы в форме. Только вот завтрашнего заката сотник уже не увидит — Король подписал ему смертный приговор.
Хаук тяжело вздохнул и сел на ободранную табуретку рядом с воином. Вальд чуть повернул к нему разбитую голову и попытался взглянуть на пришедшего заплывшими глазами.