изысканнее.
- Ладно, - он подставляет локоть, и я беру его «под ручку». - Ты прекрасно
выглядишь. Я безумно горд быть сегодня твоим кавалером.
В опускающихся на город вечерних сумерках мы прогулочным шагом
направляемся в Сохо. Надеюсь, что поступаю правильно. Несмотря на произошедшее
прошлой ночью, от Доминика нет новостей. Уверена, что он видел каждый момент
вчерашней сцены, но мой телефон весь день молчал. Ни звонков, ни смс. Надеюсь, что не
добилась этим обратного эффекта, по сравнению с тем на что рассчитывала.
Ну, что сделано, то сделано.
Но то, что я собираюсь сделать сегодня - это совсем другое. Я проникаю без
приглашения в его мир. Это рискованно и опасно, потому что даже не представляю, как
среагирует Доминик. Его поведение и нрав в его другой ипостаси может отличаться от
того, который, как мне кажется, я знаю.
Джеймс продолжает говорить, помогая отвлечься от мыслей, роящихся в моей
голове.
- Я провел небольшое расследование относительно этого места, - сообщает он, пока
мы чинно прогуливаемся как любая городская пара, попадающаяся на нашем пути,
идущая в театр или дорогой ресторан. На самом деле, правда очень отличается от того,
что любой наблюдатель мог бы предположить.
- Что тебе удалось узнать?
- Это было непросто. У них есть веб-сайт, но информация на нем очень
расплывчатая и большая ее часть доступна только для членов клуба. Неясно, как можно
стать членом клуба. Подозреваю, что только по протекции, как это часто бывает. Тем не
менее, я сделал несколько звонков, и мне удалось найти человека, вхожего в этот клуб.
- Неужели? - мой интерес возрастает. - Что же он сказал?
- Восхвалял по полной, - Джеймс лаконичен. - Обожает его. Он вступил в клуб,
когда нашел свою настоящую любовь. Он еще не открылся своей девушке, что получает
особое удовольствие от клизм и золотого дождя, поэтому периодически захаживает в клуб
за этим. Он утверждает, что членство там очень дорогое, но каждый потраченный пенни
стоит того.
У меня отвисла челюсть. Джеймс замечает мою реакцию и заливается смехом.
- Ах, моя дорогая, ты даже понятия не имеешь о чем я, не так ли? - он почти по-
отечески поглаживает меня по руке. - Твоя невинность напоминает мне о счастливых
временах. Не бери в голову. Не волнуйся, мы не увидим, как кто-то занимается этим на
людях. Этот клуб слишком изысканный для такого. Сама увидишь.
Джеймс точно знает, куда мы идем. И это хорошо, потому что меня начинает
мутить. Если бы он не шел рядом уверенной походкой с намерением воочию все увидеть,
я бы уже передумала идти, отстала и развернулась бы домой. Скоро, слишком скоро, мы
миновали шумные улицы Сохо и свернули в это подозрительно тихое местечко с
высокими георгианскими домами и их закрытыми для внешнего мира ставнями.
Старомодный уличный фонарь бросает вокруг слабый свет, мерцающие блики
отражаются в чугунных решетках. Легко представить, будто мы оказались в прошлом.
Словно в любую минуту послышится цокот лошадиных копыт и скрип колес экипажа, и
можно будет встретить таинственную фигуру в длинном плаще и цилиндре.
- Что ж, - произнес Джеймс, остановившись перед зданием, - вот мы и пришли.
АСИЛУМ. Пойдем и присоединимся к бедламу?
Я делаю глубокий вдох.
- Да, - говорю твердо. И мы спускаемся по металлической лестнице к черной
входной двери.
Внутри за столом сидит мужчина, которого я видела раньше. Он выглядит также
жутко пугающе, как я и помнила. Темные татуировки клубятся над половиной его лица и
по всему черепу, глаза невероятно светлые, практически белые. Когда мы входим, он
поднимает голову, и его взгляд устремляется на Джеймса. Надеюсь, что он забыл мой
прошлый короткий визит, но на всякий случай, я опускаю глаза.
- Слушаю, - произносит он недружелюбно.
- Добрый вечер. К сожалению, я не являюсь членом клуба, - отвечает Джеймс
уверенно, - в отличие от моего друга Сесила Льюиса. Он сказал, что организует для нас
посещение вашего клуба сегодня вечером.
- Сесил? - швейцар откидывает назад голову, его тон все еще холоден, но немного
менее враждебный. - Конечно, мы все знаем Сесила. Минуточку. - Он встает и исчезает в
темном дверном проеме слева, который, полагаю, ведет под своды мостовой. Джеймс и я
переглядываемся. В моем взгляде читается беспокойство, а в его – веселье. Явно
забавляясь, он поднимает руку и показывает мне скрещенные «на удачу» пальцы. Вскоре
швейцар возвращается. - Порядок, Сесил все устроил. Я выдам временные членские
карточки, и вам придется заплатить за сегодняшнее представление.
- Это не проблема, - Джеймс достает бумажник.
- Мы не принимаем деньги на входе, – произносит швейцар так, будто это
безнадежно вульгарно. - Вам будет выставлен счет. Мне нужно записать ваши данные в
книгу. Так как Сесил поручился за вас, надеюсь, вы понимаете, что если Вы не оплатите
счет, то сумма будет списана с него.
- Конечно. В моем клубе точно такие же правила, - отвечает Джеймс, не желая
пререкаться. Он склоняется, берет старинное серебряное перо и окунает его в
чернильницу. А затем пишет свое имя и данные. В тишине слышен только скрип пера по
бумаге. - Вот. Готово.
Швейцар поворачивается ко мне:
- Теперь Вы.
Я послушно беру перо и записываю свое имя и адрес квартиры Селии, после чего
возвращаю ручку.
Швейцар передает нам две карточки из плотной бумаги цвета слоновой кости. На
них черным выгравировано «Временный член Асилума», а снизу «Просьба соблюдать
благоразумие». Я беру свою и крепко сжимаю. Мой пропуск в этот тайный мир.
- Вы можете проходить, - швейцар кивает на дверной проем справа. Я знаю, куда
он ведет. Непосредственно в клуб.
- Спасибо, - Джеймс направляется вперед. Я следую за ним сквозь проем в темное
помещение клуба. Зал выглядит так же, как и в прошлый мой приход, но сейчас у меня
есть больше времени осмотреться. Я стараюсь не пялиться, но взгляд непроизвольно
обращается в сторону задней стены с клетками. Они по-прежнему там, но на этот раз
пустые. Выглядят, словно огромные круглые клетки для птиц. Цепи внутри безвольно
свисают.
- Раньше в них были люди, - тихо шепчу я Джеймсу, кивая в ту сторону. - Девушки
в сковывающих приспособлениях.
- Странно, что сегодня они пустуют - отвечает он, скользя между столами к
свободному. - Давай присядем здесь.
В помещении очень темно. Единственное освещение исходит от крошечных
красных стеклянных фонариков на столах и нескольких сильно затененных настенных
светильников. Атмосфера очень одиозная. Вокруг нас за соседними столиками сидят
люди, а официанты в черных рубашках поло и черных брюках, маневрируя между ними с
подносами, разносят напитки. Никто, кажется, не ест. У меня создается впечатление, что
здесь утоляют аппетиты другого рода.
К нам подходит официант и предлагает меню с напитками. Джеймс быстро
просматривает его и заказывает:
- Бутылку Шато Пишон Лонгвиль Комтесс де Лаланд ’96 года, пожалуйста.
- Да, сэр. А… - Официант смотрит на нас бесстрастно, – какого рода комната Вам
потребуется позднее, сэр?
- Ах… - Джеймс, кажется, впервые смущается. - Э-э, что ж, вообще-то, я не уверен.
Мы пока не решили.
Официант выглядит удивленным.
- В самом деле?
- Да…мы временные члены клуба, и я не знаю, что вы можете предложить.
- А, понимаю, я принесу Вам меню, сэр, и Вы сможете ознакомиться с нашим
ассортиментом.
- Вот мы все и узнаем, - бормочет мне Джеймс, когда официант отходит. Я
осматриваю сидящих вокруг людей. На первый взгляд они кажутся нормальными.