любая другая женщина. Но я все равно умудрился все испоганить. Это больше, чем я
смею надеяться после всего произошедшего, но я буду в своей квартире сегодня вечером,
если ты хочешь поговорить.
Если ничего не услышу от тебя, то пойму, что ты не желаешь больше нашего
общения. Я приму это и буду уважать твое решение.
Надеюсь, вы с Адамом будете очень счастливы вместе.
Со всей любовью,
Д
П.С. Будуар в твоем распоряжении. Пользуйся, сколько потребуется.
От ужаса я ахаю. Он ждал меня прошлой ночью. Пока я гуляла с Селией, он был в
квартире, гадая, приду ли я.
Судя по записке, он, похоже, хочет измениться, желает попробовать все по-
другому.
О, боже мой. Я опоздала?
Я спешу в гостиную и смотрю на квартиру напротив. Тонкие занавески задернуты,
но видно, что по квартире передвигается какая-то фигура.
Он там. Все еще можно успеть.
Я поворачиваюсь к Селии, которая смотрит на меня с дивана с легким удивлением.
- Мне нужно выйти. Не знаю, когда вернусь.
- Делай, что должна, дорогая, - говорит она, поглаживая де Хэвилленда, который
свернулся клубочком у нее на коленях. – Увидимся позже.
Спеша уйти, я даже не попрощалась с ней.
Глава 21
У меня занимает пару отчаянных минут добраться с одного крыла здания до
другого, но в итоге я несусь по коридору к квартире Доминика и с силой стучу в дверь.
- Доминик, ты там? Это я, Бет!
Мучительное ожидание, а затем до меня доносится звук приближающихся шагов.
Дверь приоткрывается и распахивается, чтобы явить мне стройную фигуру и высокие
скулы Ванессы.
Что она тут делает?
- А, Бет, - говорит она прохладно. – Ну, ну.
- Где Доминик? – выдыхаю я. - Мне нужно его увидеть.
- Для этого немного поздновато, не так ли? – она разворачивается на своих высоких
каблуках и идет вглубь квартиры. Я следую за ней, тяжело дыша.
- Что ты имеешь в виду?
Она оборачивается и припечатывает меня тяжелым взглядом.
- Разве ты итак не доставила достаточно проблем? – спрашивает она холодно. – Ты
все перевернула вверх тормашками. До того, как ты появилась, все шло очень хорошо.
- Я…Я…Я не понимаю – что я сделала?
Ванесса проходит в гостиную, и я вслед за ней. Ужасно находиться тут без
Доминика. Помещение без него словно теряет свою жизненную силу.
- Что ж, ты стала причиной его расстройства, вот что ты наделала, - она смотрит на
меня в упор. – Доминика нет. Он уехал.
- Уехал? – кровь отливает от моего лица, и я чувствую слабость. – Куда?
- Вообще-то, это не твое дело, но, если так уж хочешь знать, он на полпути в
Россию. Его босс вызвал его туда, и он уехал на некоторое время.
- Как надолго?
Ванесса пожимает плечами:
- Недели. Месяцы. Не знаю. Когда его босс говорит ехать, он едет. Из России он
может поехать в Нью-Йорк или Лос-Анджелес, Белиз или за Полярный круг. Кто знает?
- Но…он живет здесь.
- Он живет там, где того требует ситуация. Если ему нужно где-то быть, то у него
довольно много того, чем там заняться, – она передвигается по комнате, собирая всякую
всячину и складывая ее в холщевый мешок. – Так что, боюсь, твой маленький курортный
роман подошел к концу.
Я смотрю на нее, все еще непонимающе. Как много ей известно о происходящем?
Я знаю, что они близки с Домиником, но достаточно ли близки, чтобы он признался ей в
наших интимных отношениях?
Ванесса перестает ходить и поворачивается ко мне. У нее каменное выражение
лица, когда она кладет одну руку себе на бедро:
- Думаю, ты дура, если хочешь знать. Он хотел сделать ради тебя больше, чем
когда-либо ради кого-то другого. Он хотел попытаться измениться. А ты все профукала.
- Но это ошибка, - говорю я, затаив дыхание и еле собираясь с силами, чтобы
ответить. – Он думает, что я с Адамом, но это не так. И я бы хотела увидеться с ним
прошлой ночью, но получила записку только сейчас.
Ванесса пожимает плечами, будто все эти детали утомительны для нее.
- Какой бы ни была причина, ты упустила свой шанс, - она мрачно улыбается. –
Пташка уже улетела. Большинство женщин сделали бы что угодно, чтобы заполучить
Доминика, и плевать бы им было на маленькие слабости, от которых он может получать
удовольствие. Не думаю, что у тебя будет второй шанс.
Ее слова болезненно врезаются в меня. Неужели я и правда была такой глупой?
Неожиданно она наклоняется ко мне с почти добрым выражением лица. Ее взгляд
потеплел и она произносит:
- Возвращайся домой и забудь о нем. Так и впрямь будет лучше. Очевидно, что
этого не должно было случиться. Развлеклась и хватит. Возвращайся туда, где тебе место.
В то время как я смотрю на нее, весь боевой настрой меня покидает. Она, должно
быть, права. Она знает Доминика лучше всех. Если бы нам суждено было быть вместе, то
не произошло бы всей этой ужасной путаницы. То, как потерялась записка…это, должно
быть, судьба. Какой смысл сейчас сопротивляться, ведь он уехал?
- Ладно, - говорю я тихо. – Я понимаю. Передай ему… Скажи ему, хотела бы я,
чтобы у нас все сложилось по другому. И что я никогда не буду сожалеть, что повстречала
его. То, что было между нами – много значит для меня.
- Конечно, - она улыбается мне, словно рада окончанию нашей маленькой беседы. –
Прощай, Бет.
- Прощай.
Я разворачиваюсь и выхожу из квартиры Доминика, как мне кажется, в последний
раз.
Когда я возвращаюсь к Селии, она читает книгу, слушая Генделя и потягивая бокал
белого вина. Взглянув на мое лицо, наливает еще один бокал и протягивает мне.
- Бедняжка Бет, - говорит она сочувствующе. - Жизнь может быть паршивой, не так
ли? Я так понимаю, это связано с любовью.
Я киваю, все еще потрясенная до глубины души, когда ко мне постепенно начинает
приходить осознание того, что Доминик ушел.
- Ты не обязана мне что-либо рассказывать, моя дорогая, но я тут, если тебе
потребуется.
Я сажусь и делаю глоток белого вина. От его холодной терпкости немного прихожу
в себя.
– Я думала… Я думала, что буду кое с кем, но ничего не вышло. Он уехал.
Селия качает головой.
- О, дорогая. Это все из-за недопонимания?
Я снова киваю, и глаза начинает щипать от слез. Я изо всех сил стараюсь
заглушить свои эмоции. Мне не хочется утратить контроль, я не уверена, удастся ли мне
его вернуть в таком случае.
- Думаю, да, - отвечаю я. – Я уже даже не уверена. Я думала, что быть с ним будет
слишком болезненно, а сейчас не знаю, как справлюсь без него.
- О, дорогая, - вздыхает Селия. – Да, это так и звучит.
- Как звучит?
- Как любовь, моя дорогая. Многие предпочитают сторониться любви. Они
довольствуются чем-то попроще, чем-то не таким всепоглощающим, не таким опасным.
Потому что, как отметил Шекспир «бурных наслаждения страстей конец бывает страшен»
(цитата из «Ромео и Джульетта»). Великая страсть сопровождается болью. Но жить без
нее…что ж, стоит ли оно того? – она устремляет на меня взгляд мудрых глаз. – Не
уверена. Не каждому из нас выпадает шанс ощутить возвышенную страсть к кому-то или
агонию, с ней приходящую. Мне посчастливилось испытать ее больше, чем один раз,
поэтому я и счастлива сейчас в одиночестве. Зная, что испила этот великолепный кубок, я
предпочитаю переживать это в моей памяти, чем принять что-то меньшее.
Я смотрю на нее, представляя себе юную Селию, потерявшуюся в наслаждении со
своим любовником, живущую, как я недавно, на лезвии ножа в восторге и отчаянии.