упасть, и мое лицо пылает от смущения.
- Да, пожалуйста… - Я говорю почти шепотом, понимая, что он держит меня за
руку мертвой хваткой. - Вы можете позволить мне идти.
Он отпускает меня, и я наклоняюсь, чтобы достать мою сумку, из которой видна
коробка с мороженым. Отряхиваю с неё листья и тру рукой по лицу, когда чувствую пыль
и песок. Должно быть, я выгляжу испуганной.
- Погода как раз для мороженого, - говорит он, улыбаясь. Я смотрю застенчиво.
Это дразнящая нотка в его голосе? Предполагаю, как я сейчас выгляжу: с полосками
грязной пыли на лице, держащая мороженое как маленький довольныйребенок. Но в нем
есть что-то еще. Его глаза темные, они почти черные, и брови, которые я сейчас
рассматриваю:прямые черные линиис дьявольским намеком на арку. У него один из тех
прямых носов, у которых есть горбинка, странно, но это только добавляет ему
совершенства, и ниже этого полный, чувственный рот, хотя в следующий момент губы
изгибаются в улыбку и показывают прямые белые зубы.
Все, о чем я могу думать – это: ничего себе. Все, что я могу сделать – кивнуть. Я
абсолютно безмолвна.
- Ну, доброй ночи. Наслаждайся своим мороженым, - он поворачивается ибыстро
шагает к жилому дому, исчезая в парадной двери.
Я смотрю ему вслед, понимая, что всё ещё грязная, даже чувствую песок между
пальцами ног. Делаю вдох, отчаянно нуждаясь в воздухе. Я держала его за руку, в то
время как он смотрел на меня. У меня непонятные ощущения: немного разбита, с каким-
то шумом в голове.
Медленно иду в жилой дом и возвращаюсь в квартиру Селии. Когда я вхожу, то
иду прямо в гостиную. Свет в квартире напротив включен, и я могу видеть находящегося
там мужчину вполне ясно. Беру ложку и возвращаюсь, таща кресло к окну, достаточно
близко - так, чтобы я хорошо видела - но не настолько, чтобы видели меня. Открываю
коробку с мороженым и смотрю, как мужчина перемещается, входя и выходя из гостиной.
Он снял жакет и галстук и теперь ходит в синей рубашке и темных брюках. Он выглядит
сексуально: рубашка подчеркивает его широкие плечи, а брюки – потрясающую задницу.
Как будто он одет для съемки в модном мужском журнале. Я замечаю, что в гостиной у
него есть обеденный стол и стулья. Это имеет смысл. Если квартиры спроектированы
одинаково, тогда его кухня будет, как и у Селии, узкая. В то время как еда не имеет
особого значения для Селии, чтобы обеспокоиться больше, чем о крошечном столе для
двоих на кухне, тоэтот человек предпочитает что-то немного более цивилизованное.
Он готовит? Интересно. Кто он? Чем он занимается? Я должна дать ему имя и
решаю, что "Человек" не вызывает достаточно эмоций. Как я назову его? Ну, очевидно
"Мистер" - поскольку мы не были представлены. Но имена так естественны для человека.
Было бы странно, назвать его типаСебастьян или Теодор, а затем обнаружить, что его
зовут Редж или Норм, или еще как-то. Нет, мне нужно что-то таинственное и
универсальное, то, что может содержать все возможности...
Мистер Р.
Да, вот именно. Я назову его мистером Р.
Как в Рэндолф Гарденсе. Это подходит ему.
Мистер Р возвращается в гостиную, держа в руках несколько стаканов и ведерко со
льдом, из которого многообещающе выглядываетзолотая обертка фольги. Два стакана –
значит, он ожидает компанию, если, конечно, не собирается выпить сам из каждого
стакана. Цветов нет. Я сижу на стуле, скрестив ноги как школьница, и открываю
мороженое. Зачерпнув побольше, отправляю ложку в рот и медленно посасываю,
позволяя таять мороженому на моем языке. Наслаждаюсь сладкой, холодной струйкой,
стекающей в моё горло. Это - простая ваниль: то, что мне нравится.
Мистер Р исчезает снова. Он отсутствуетдовольно долг, так что мне удаётся
съесть, приблизительно, четверть моего мороженого. Де Хэвиленд разлегся между моими
коленями и погрузился в мурлычущую дремоту. Но вот он возвращается – принял душ и
переоделся: теперь он одет в свободные льняные брюки и синюю футболку, которые
выглядят, само собой разумеется, удивительно. И он не один. Я задыхаюсь, когда вижу ее,
и затеммысленно закатываю глаза. Так что, у него есть девушка? Он даже не знает, кто
ты! Ты провела две ночи, хорошенько повеселилась, смотря на него, и теперь он
принадлежит тебе?
Я почти смеюсь над своим собственным сумасшествием. И все же, так или иначе,
странная близость – способность видеть его квартиру – заставила меня чувствовать, что
между нами есть связь. Эта мысль прочно засела в моей голове – так, что я не могу
избавиться от неё. Я наклоняюсь вперед, чтобы получше разглядеть его подругу.
Хорошо. Так, как я и думала. Навряд ли я буду в состоянии когда-нибудь
конкурировать с такой девушкой как эта.
Девочка? Она - женщина. Собственно взрослая женщина, вид которой заставляет
меня чувствовать себя подобно неловкому и потрепанному ребенку. Она высока и стройна
– сама элегантность, которой нельзя научиться. Одета в бледный льняной брючный
костюм с белым топом под жакетом. Ее темные волосы подстрижены под волнистый боб,
и она красится красной помадой, что указывает на стиль, а не распущенность. Я вижу, что
у нее хорошая фигура, и она прекрасна, как будто сошла со страниц Парижского Vogue.
Она – тот тип женщины, которая никогда не будет выглядеть невзрачнойили с пятнами
пота, у нее не будет "конского хвоста", который бы вяло свисал по ее спине. Она бы
никогда не упала в сточную канаву или гуляла с полосой грязи на ее лице.
Она из тех женщин, которым дарят белые пионы и шампанское в Мейфэрской
квартире. Я держу пари, что она никогда не ела мороженого в компании с кошкой, потому
что ее друг предпочел бы трахнуть кого-то, кроме неё.
Просто мысль о Ханне (о Боже, я никогда не буду в состоянии забыть: она лежит
там голая, ее грудь с темными сосками обнажена, ее живот влажный от пота) заставляет
мороженое свернуться во рту. Я отставила ванночку с мороженым рядом с котом, что
разбудило его. Он расправил свои коготки и слегка задел ими мою голую ногу, как раз,
чтобы позволить мне понять, что ему не понравилось изменение моего местоположения, и
затем снова расслабился.
- Ай, а ты – непослушный котик, - говорю я, но не раздраженно. Небольшие уколы
его острых когтей весьма неприятны и, в каком-то смысле, возвращают меня в настоящее.
- А ну-ка, прекрати. И извини. Я не буду тревожить тебя. Теперь, я хочу смотреть дальше.
Мистер Р вынимает бутылку из ведра со льдом. Женщина берет стаканы со стола и
держит их. Она смеется и говорит что-то, поскольку Мистер Р срывает фольгу с бутылки
и начинает, раскручиватьпроволоку вокруг пробки. Он тоже смеется. Несомненно, она
остроумная, а также красивая и стильная. Почемунекоторые люди получают все дары от
крёстных феи, появляющихся и дарующих благословение? Это просто не справедливо.
Это так странно – наблюдать за ними, но не в состоянии ничего услышать. И это
наводит меня на мысль: найти пульт и проверить, что я не выключила громкость по
ошибке.
Пробка выскакивает тихо, белая пена вырывается из бутылки. Женщина
протягивает стаканы, и Мистер Р разливает шампанское в каждый из них, ожидая, чтобы
пенка растворилась в золотой жидкости. Он ставит бутылку, берет стакан, и они чокаются
ими друг с другом, перед тем как выпить. Я смотрю настолько упорно, что могу почти
чувствовать шипучие пузырьки на моем языке, так же, как эта пара в окне напротив. За
что они пьют? Что они празднуют?