В моем воображении я слышу, что он говорит: "За тебя, любимая". Я держу пари,
что она трепещет от звука его голоса, говорящего что-то настолько интимноеи
сексуальное. Я хочу быть частью их мира настолько, что борюсь с желанием подпрыгнуть
и махнуть им, и затем, когда они заметят и откроют окно, чтобы спросить, могла бы я
присоединиться к ним, стремглав броситься к ним навстречу.
Они выглядят так спокойно, счастливо и взросло. Я смотрю, как они пьют и
разговаривают, подходят к дивану и садятся на него, разговаривают еще некоторое время,
затем Мистер Р выходит из комнаты, оставляя женщину одну. Она принимает вызов
мобильного телефона, откидывается назад на диване, говорит и слушает. Ее лицо
внезапно изменяется: его выражение резко, жестоко и гордо, она начинает говорить
быстро, и, я чувствую, громко. После быстрой тирады по телефону женщина заканчивает
разговор решительным нажатием на экран и сбросом вызова.
Мистер Р возвращается в комнату, неся еду. Конечно, он мог услышать ее, она,
очевидно, говорила громко, если, даже, не кричала, но они не обращают на это внимание,
все еще улыбаются друг другу. Она встает с дивана и подходит к столу, чтобы проверить
еду, в то время как он выходит снова и возвращается спустя секунду с большим
количеством тарелок. Они сели за стол, и я наблюдаю за ними с тоской, желая быть там.
Не столько с ними, сколько стать частью другого мира с его изяществом и стилем, таким
отличным от моего обычного существования.
Всё больше вечереет, и комната, в которую я смотрю, становится все ярче и ярче,
поскольку сумерки сгущаются. Тогда Мистер Р встает, подходит к окну и смотрит. Я
задерживаю дыхание. Он смотрит прямо на меня, конечно, он, скорее всего, видит меня...
Что он собирается сделать?
Затем внезапно картинки не стало. Белый свет опустился мягко, но резко, погасив
мою картинку. Я делаю выдох, чувствуя себя лишенной. Они ушли. Я не выключала их,
они ушли от меня.
За занавесками продолжается их заколдованная жизнь, в то время как меня
оставляют снаружи одну.
Я не могу поверить, как одиноко я себя чувствую. Я кладу руку на тело Де
Хэвиленда, чувствуя его теплоту – попытка получить комфорт от безмятежного сна,
пульсирующего через него. Но я хочу кричать.
Глава 3
На следующий день я спала допоздна, что очень необычно для меня. Когда я
отодвигаю занавески, небо безупречно синее и теплый солнечный свет заливает все. Я
провожу ленивое утро, делая то да се, подпевая старому транзисторному радиоприемнику,
наконец заканчиваю распаковывать свои сумки и привожу в порядок кухню. Я хотела
поехать в Национальную галерею и затем спуститься к Вестминстерскому аббатству, но
так или иначе утро пролетает. Я делаю сэндвич, беру яблоко и решаюсь спуститься в сад и
уже там съесть мой ланч там.
Швейцар дружелюбен и говорит мне, как пройти через черный ход к саду.
Единственный путь лежит через многоквартирный дом, так как сады предназначались
исключительно для людей, которые живут в нем. Я выхожу, идя по затененной дорожке
из гравия, мой пристальный взгляд, скользит между окнами квартиры Селии и Мистера Р,
но вскоре я выхожу на свет. Здание расширяется вокруг большой зеленой зоны, которая
была превращена в великолепный сад, похожий на миниатюрный парк. Смотрю на
ухоженную территорию с цветниками и растениями, декорированную скамьями и
фонтаном, далее расположена широкая лужайка, на которой траве позволили вырасти
немного длиннее и гуще, так что она стала похожа на зеленый луг. Еще есть пара
теннисных кортов, хорошо сохраненных и очевидно часто используемых. Две девушки
оживленно играют на одном из них.
Я беру свой коврик, найденный в шкафу Селии и кладу его на прохладную траву
около теннисного корта. Меня прерывает сильный удармячаосетку и окрик:
- Простите! – который звучит, скорее, как утешение.
Я устраиваюсь за своим ланчем с книгой. Солнце очень яркое, и его лучи
медленно перемещаются по газону, погружая сначала пальцы моих ног, а затем и голени в
свое тепло.
В то время, как солнце достигает моих бедер, я заканчиваю свой ланч и просто
лежу сонная на коврике, не спеша читая книгу и загорая. Я смутно осознаю, что леди
ушли, и что звуки их нежного касания теннисного мяча были заменены другими:
мощными ударами и мужским ворчанием и криками:
- Хорошо, доводи до конца тот удар справа. Подойди к сетке! Удар, удар, удар!...
Превосходно, хорошая работа.
Это - теннисный тренер, кричащий инструкции его ученику. Его голос
растворяется в моем сознании. Свет такой яркий, что я прикрываю глаза, а солнце очень
жаркое, и даже не замечаю, когда голоса и звуки ударовпрекращаются. Первое, что я
чувствую – стало немного темнее, и появилась прохлада, видимо, от падающей на меня
тени. Открываю глаза, моргаю и понимаю, что кто-то стоит возле меня. Мне требуется
секунда или две, прежде чем я могу сосредоточиться: мужчина стоит надо мной и
светится так, будто ангел, и я понимаю, что это - потому что он одет в белое – белую
тенниску.
О, мой Бог. Это - он. Мистер Р.
Ничего не могу с собой поделать, просто пристально смотрю на него, замечая, что
его темные влажные волосы уложены назад, а нос блестит от бусинок пота – в таком виде
он еще больше захватывает дух. Потом понимаю, что он тоже смотрит прямо на меня и
говорит, улыбаясь:
- Привет, привет.
- Привет, - отвечаю я, затаив дыхание, как будто я - та, кто играла в теннис, не он.
- Вы - девушка, которую я вчера видел, не так ли?
Я сажусь, не желая говорить с ним лежа плашмя, но все равно чувствую себя явно в
невыгодном положении, таккак он возвышается надо мной.
- Да, - ворчу в ответ.
Он опускается на один уровень со мной, присев рядом. Теперь я вижуморгающие
удивительные глаза под густыми черными бровями, и он, кажется, знает все обо мне. Я
чувствую себя очень уязвимой под его пристальным взглядом.
- И Вы остановились в квартире Селии. Я только сейчас понял, что видел Вас там
несколько ночей назад, - его улыбка исчезает, а глаза выдают заинтересованность. - Что
произошло с Селией? Она в порядке?
Его голос низкий и музыкальный, но в его акценте, я улавливаю небольшую
иностраннуюнотку, хотя и не могу узнать ее. Возможно, это объясняет его смуглую кожу.
Когда он двигается, я чувствую исходящее от него тепло: сладкое и соленое проявляется в
одно и то же время.
- Да, она в порядке. Она уехала на некоторое время, и я присматриваю за ее
квартирой.
- О, хорошо, - его лицо проясняется, - я волновался немного. Я имею в виду, что
знаю - она удивительна для ее возраста, но... хорошо, я рад услышать, что она в порядке.
- Она... в порядке, - заканчиваю я, снова смущаясь. Давай, поговори с ним,
произведи на него впечатление! Но образ, который витает в моей голове - та ухоженная
женщина в его квартире накануне ночью.
- Хорошо, - он посылает мне еще одну великолепную улыбку, - ну, я надеюсь, что
Вы наслаждаетесь своим пребыванием здесь. Просто позвольте мне узнать, могу я чем-
нибудь помочь?
- Ладно, - говорю я, задаваясь вопросом, была ли у меня когда-либо смелость,
чтобысделать это.
- Я серьезно. Не бойтесь попросить.
- Да... спасибо…
- До свидания, пока что, - он встает, смотрит на меня долго, как будто ожидая,
чтобы сказать что-то еще, затем отворачивается.
- До свидания.
Я могла бы лучше справиться с этим? Я хочу застонать вслух. Поговори о
создавшемся впечатлении, Бет. У вас было незначительно больше общения, чем на