– С тобой все в порядке? – К ней в машину заглянула девочка, которой вряд ли было больше тринадцати. Она была свежа и красива – маленький рот с красными губами, длинные темные волосы, завязанные в низкий пучок. Форма медсестры лучше сидела на ней, чем на Люс, и была такой белой и чистой, что Люс осознала, насколько ее форма окровавленная и грязная.
Люс вскочила на ноги. Ей казалось, что ее поймали за чем-то неприличным.
– Все хорошо, – быстро сказала она. – Я просто…
– Можешь не объяснять, – сказала девочка. Ее лицо помрачнело, когда она осмотрелась в скорой помощи. – Вижу, что тут было плохо.
Люс смотрела, как девочка поставила ведро с водой в скорую помощь, а потом забралась туда сама. Она сразу же принялась за работу, очищая окровавленные носилки, отмывая пол, спуская потоки красноватой воды через заднюю дверь. Она заменила испачканное белье в кабине чистым и добавила керосина в фонарь.
Люс встала, чтобы помочь, но девочка отмахнулась.
– Сядь. Отдыхай. Тебя перевели сюда, да?
Поколебавшись, Люс кивнула.
– Ты совсем одна приехала с фронта? – Девочка бросила работу на мгновение, и когда она смотрела на Люс, ее карие глаза переполняло сострадание.
Люс хотела было ответить, но во рту так пересохло, что она не могла говорить. Как у нее могло уйти столько времени, чтобы понять, что она смотрит на саму себя?
– Да, – выдавила она шепотом. – Я была совсем одна.
Девочка улыбнулась.
– Ну, теперь ты не одна. Здесь нас в госпитале много. У нас самые милые медсестры. И самые красивые пациенты. Думаю, ты не будешь против, – она протянула было руку, но потом посмотрела на нее и поняла, насколько она грязная. Она захихикала и снова взялась за швабру.
– Меня зовут Лючия.
«Я знаю», – Люс вовремя остановила себя, чтобы не сказать это вслух.
– Меня…
В ее голове было пусто. Она пыталась придумать имя, любое подходящее.
– Меня зовут Дори… Дория, – наконец сказала она. Почти что имя ее мамы. – Знаешь, куда они отнесли солдат, что были здесь?
– О-хо-хо. Уже влюбилась в одного из них, а? – поддразнила ее Лючия. – Новых пациентов относят в восточное крыло для осмотра.
– Восточное крыло, – Люси повторила для себя.
– Но тебе нужно пойти к мисс Фиеро в сестринскую. Она регистрирует и составляет расписание, – Лючия снова захихикала и понизила голос, наклоняясь к Люс, – а по вторникам обжимается с доктором.
Люс уставилась на Лючию. Вблизи ее прошлая «я» казалось такой настоящей и живой, такой девушкой, с которой Люс сразу же подружилась бы, будь обстоятельства хоть немного близки к нормальным. Она хотела потянуться и обнять Лючию, но ее охватил неописуемый страх. Она промыла раны семи полуживым солдатам, включая любовь всей ее жизни, но не знала, что делать, когда речь зашла о Лючии. Девочка казалось слишком юной, чтобы знать тайны, разгадку которых искала Люс, – о проклятии или изгоях. Люс боялась, что только испугает Лючию, если начнет говорить о реинкарнации и Небесах. Было что-то такое в глазах Лючии, такая невинностб, что Люс поняла – та знает еще меньше, чем она сама.
Она спрыгнула из скорой помощи и попятилась.
– Было приятно познакомиться, Дория, – крикнула Лючия.
Но Люс уже ушла.
Шесть неправильных комнат, трое испуганных солдат и один перевернутый медицинский шкафчик – и Люс нашла Дэниела.
Он делил комнату в восточном крыле с двумя другими солдатами. Один был молчаливый, с полностью забинтованным лицом. Другой громко храпел, бутылка виски была кое-как спрятана под его подушкой. Обе его загипсованные сломанные ноги были петлей приподняты над кроватью.
Комната была пустая и стерильная, с окном, выходящим на широкий городской проспект, засаженный апельсиновыми деревьями.
Стоя над кроватью, наблюдая его спящим, Люс могла представить, как их любовь расцвела здесь. Она могла представить Лючию, которая приносит Дэниелу еду, и как он медленно открывается ей. Как пара стала неразлучной к тому времени, как Дэниел выздоровел. Это вызывало у нее одновременно чувство ревности и вины, и смятение, потому что сейчас она не могла точно сказать, была ли их любовь чем-то прекрасным – или же очередной частью чего-то совсем неправильного.
Если она была такой юной в момент встречи, значит, у них были долгие отношения в этой жизни. Лючия проведет с ним годы, прежде чем это произойдет. Прежде, чем умрет и реинкарнируется в совершенно другой жизни. Она, наверное, думала, что они проведут вечность вместе – и даже не подозревала, сколько продлится эта «вечность».