А тут еще эта проклятая комбинация спеленала мне ноги так, что я чувствовала себя курицей, которую связали, прежде чем отправить в духовку. Это было настоящей пыткой — ощущать его руку, пытающуюся проникнуть между моих ног. Мне так хотелось тереться об его руку, что я готова была кричать. Я умоляла его отпустить меня, позволить мне потереться об его руку. Мой клитор пульсировал в ожидании более сильного давления. А этот подонок все продолжал издеваться надо мной!
Наконец он оставил меня в покое. Не успела я прийти в себя, как он усадил меня. Я чувствовала себя тряпичной куклой в его руках. Я выкрикнула:
— Ты что, свихнулся, ублюдок?
Он снял с меня комбинацию и сказал:
— Разве может так выражаться человек, который пишет книги о постмодернизме?
Пока я лихорадочно пыталась сообразить, откуда ему известно о моих книгах, он снова толкнул меня на кровать.
— Убери свои руки, ты, безграмотный мерзавец! — Я была вне себя от ярости.
— Позвольте с вами не согласиться, мадам, — парировал он, стягивая с меня пояс для чулок. За ним последовали чулки и трусики. Теперь я была обнажена полностью.
— Пришло время выпустить на свободу моего младшего брата! — заявил он.
Без сомнения, Пэш была в гневе. Не будь она абсолютно голой, она вполне могла бы встать и уйти. Настало время заканчивать стриптиз. Я встал, чтобы снять брюки, при этом я не спускал с нее глаз.
Пушок у нее между ног горел еще ярче, чем ее волосы. От возбуждения ее светлая кожа приняла малиновый оттенок. Она прерывисто дышала, отчего ее грудь очень соблазнительно поднималась и опускалась. Мне была необходима передышка, да и ей она тоже не помешала бы.
Я мигом обнажился, сбросив брюки и плавки одновременно. Не сводя с нее глаз, я потянулся за презервативом, разорвал упаковку и надел его на свой торчащий член. Пэш не шелохнулась. Она лежала на спине там, где я оставил ее. Я заметил, что она слегка раздвинула ноги.
На один короткий миг мне захотелось убежать от Ивана и закрыться в туалете. Никто до этого не поступал со мной так, как будто я была уличной девкой. Но тут мой взгляд упал на него. Он стоял передо мной абсолютно голый, и вот что я поняла.
За всю свою жизнь меня ни разу никто так не возбуждал — ни мужчина, ни, тем более, я сама. Я лежала на кровати в чем мать родила, а самый красивый мужчина из всех, кого я только видела в своей жизни, собирался заняться со мной любовью. Я наблюдала, как он надевает презерватив, и понимала, что мне не терпится ощутить этот невероятно огромный орган в своем теле.
Я думала, он просто ляжет на меня сверху, но он не сделал этого. Он лег рядом со мной, опершись на руку. Его возбужденный член упирался мне в ногу, в то время как средним пальцем руки он коснулся меня между ногами и начал слегка водить им. Стараясь усилить его движения, я оторвала таз от кровати и приподняла его.
Проделав это, я почувствовала, как его палец вошел в меня, и тихонько застонала. Он не спешил вынимать палец. Вместо этого он позволил мне тереться об его средний палец, в то время как он ласкал мой клитор большим пальцем. Я двигалась все быстрее и быстрее, забыв обо всем, растворившись в блаженстве.
Я наблюдал, как Пэш мастурбирует о мою руку. Дикая страсть, с которой она это делала, завораживала меня. Я никогда не видел, чтобы женщина была так поглощена собственным возбуждением. Она двигалась все интенсивнее. Я же старался усилить ее ощущения.
Когда я почувствовал приближение оргазма, я ввел руку еще глубже и стал двигать ею с неимоверной силой. Она вскрикнула и забилась в судорогах, отрывая таз от кровати. Я продолжал ласкать ее, пока она не затихла, хотя ее дыхание все еще было прерывистым. Я улыбнулся, подумав, что и она тоже пришла на встречу подготовленной.
Я лежала с закрытыми глазами, пытаясь отдышаться после самого сильного оргазма, который когда-либо испытывала. Я почувствовала, что Иван двигается, и поняла, что он стал на колени. Открыв глаза, я увидела, что он наблюдает за мной. Он взял член в руку, проверяя, в порядке ли презерватив, а затем опустился на меня. Я развела ноги шире и почувствовала, как он входит в меня. Его член был непривычно огромен. Но Иван не торопился, давая мне возможность приспособиться. К счастью, смазки у меня было более чем достаточно, и он легко смог войти полностью.
Сначала он не двигался. Он просто замер внутри меня, удерживая свой вес на предплечьях. Я поняла, что обнимаю его, глажу его по волосатой спине. Резинка сползла с его волос. Я никогда не видела его с распущенными волосами, они всегда были собраны в хвост на затылке. Теперь, когда они спадали ему на плечи, казалось, что он явился из другой эпохи. Я готова была поклясться, что передо мной мужчина эпохи Возрождения. Иван посмотрел на меня и прошептал: