— А отец? Я знаю он дома.
— Он выгнал меня, — уже не сдерживая слез сказала Вика, и уткнулась Иштвану в плечо.
— Не понимаю. За что? Как он посмел выгнать дочь?
— Он увидел журнал… Мои фотографии… Он обозвал меня блядью, вышвырнул вещи на улицу и сказал, чтобы ноги моей в его доме не было.
Ишван снял пиджак, набросил его на плечи дрожащей девушки и взял её за руку, она была холодная как ледышка.
— Пойдём ко мне. А завтра я отвезу тебя к поезду. Ты же завтра уезжаешь? Во сколько отправление?
— В одиннадцать, — шмыгнув носом ответила Вика.
— Ну вот и хорошо. Пойдём.
В такси она сидела молча, уткнувшись лбом в стекло и смотрела на проплывающие мимо огни ночного Будапешта, Иштван не дёргал её расспросами, а просто наслаждался, неожиданно свалившимся на него счастьем. В груди всё трепетало. Такое чувство он испытывал много лет назад, когда был ещё мальчишкой, влюблённым в учительницу истории, а она во время урока присаживалась рядом с ним на свободное место, и он, вдохнув её аромат, впадал в блаженный транс, боясь пошевельнуться, чтобы не спугнуть свою любовь.
Вика разувшись, украдкой посмотрела на себя в зеркало, висевшее в прихожей, видок был ещё тот: спутавшиеся мокрые волосы, поплывшая тушь и синяки под глазами. Нужно было срочно что-то с собой делать, но вот так, прямо с порога, в чужом доме напроситься в ванную, не хватало наглости. Что человек подумает о ней? Хотя какая разница.
— Господин Монти, можно мне в ванну, а то выгляжу, как бездомная какая-то, — Вика саркастически улыбнулась. — А ведь я действительно бездомная…
— Вики, прошу, не называй меня «господин». Просто Монти или… Меня ведь зовут Иштван. И, пожалуйста, на ты. Хорошо?
— Согласна… Иштван.
— Я сейчас принесу чистое полотенце. Вот только халата у меня нет… И тапочек тоже.
— Не страшно.
Вика затащила в ванную комнату свою сумку, и расстегнув её ужаснулась тому бардаку, который был внутри. Даже если она и найдёт, что-то чистое и приличное из одежды, оно всё равно будет измято. Самым приемлемым вариантом оказалась футболка, которую она купила в подарок Валерке. Вика брызнула неё водой, разгладила и повесила на тёплый змеевик. В дверь постучался Иштван и просунул в щель полотенце.
— Вики, ты какой кофе любишь? — спросил он.
— А если я попрошу чай?
— Вот вы русские странные. Хорошо, ты пока принимай душ, а я сбегаю в магазин.
— Может не стоит?
Ответа она не услышала, только шаги и звук захлопнувшейся двери. Было очень неловко забираться в чужую ванну, но тёплый душ быстро снял напряжение. Вика, нежилась под струями воды, и разглядывала окружающие её детали, которые говорили о человеке больше, чем всё остальное: зубная щётка с торчащей во все стороны щетиной, волосинки застрявшие в бритве, несколько обмылков в грязной стеклянной тарелочке, не закрытый тюбик зубной пасты, заляпанное зеркало и занавеска, на которой уже начали образовываться коричневатые полосы от воды. Всё это были первые признаки одиночества и никому ненужности.
Вика вытерлась, накрутила на голове чалму из полотенца и буквально несколькими привычными движениями нанесла лёгкий макияж. Теперь можно было не шарахаться от своего отражения. Огромная футболка, достающая почти до колен, приятно согревала впитавшимся в неё теплом от батареи. Вика порылась в сумке в поиске каких-нибудь носочков, но ничего не нашла, и ступая босыми ногами по холодной плитке, приоткрыла дверь ванной. Первое что она увидела — розовые плюшевые тапочки, стоящие у самого порога. Это было так мило.
— Спасибо, Иштван, — сказала она, входя на кухню, из которой доносился запах фруктового чая.
— Прости, но я нашёл только этот. Был ещё с жасмином, но мне показалось, что тебе понравится с фруктовым ароматом.
Вика сделала вид, что она в восторге, хотя терпеть не могла чаи со всякими добавками. Иштван тоже делал вид, что абсолютно равнодушен к своей гостье, но постоянно ловил себя на том, что не может не смотреть на неё. Эта игра продолжалась почти весь вечер, пока не закончилась сливовица, и не прозвучал неожиданный вопрос.
— А ты видела когда-нибудь порно фильм? — спросил Иштван. — Я знаю, что в Союзе с этим очень строго.
— Видела, конечно, — как ни в чём не бывало ответила Вика, — мне друг, когда уходил в армию, оставил на хранение свой видеомагнитофон и кучу кассет. Там этого добра было много.
— И как тебе? — он смотрел ей в глаза, стараясь уловить нюансы.
— Не могу сказать, что я была в восторге от увиденного. В большинстве своём это обман. Так не бывает. Хотя, иногда возбуждало даже, особенно если смотреть без свидетелей.