Можно было подумать, что джентльмен, получивший удовлетворение и спереди и сзади, завершит свой экстаз в одном из проходов, которые оказали ему гостеприимство. Однако аромат, вызванный усердием Селии, разжег другие страсти сэра Джейсона. Еще мгновение, и он невольно стал слизывать пот с тыльной стороны ее колен и из углублений под мышками. Даже изящные складки под грудями были осушены, как и углубление у основания ее шеи. Вдруг сэр Джейсон занял не свойственную для него покорную позу под раздвинутыми бедрами Селин, вскрикивая от восторга, когда ловил ртом стекавший с клитора соленый поток, который показался еще вкуснее после прежних усердий. Не успела она содрогнуться от оргазма, как его язык начал впитывать пот с ее пупка и с пахнущего мускусом расширенного членом углубления ее задницы, где тот задержался дольше, чем необходимо. Только тогда из сэра Джейсона вырвался поток семени и угодил в горевшие поленья, которые создали предпосылки для этого великолепного пира.
Нагретый солнцем Прованс предоставит достаточно возможностей для таких незабываемых наслаждений — наслаждений, которые не прервут сморкание кузена или стук полицейского в дверь. В новом доме его жильцы обретут желанное совершенство жизни — и эту жизнь не омрачат ревность, соперничество или угрозы. В очаровательном сельском доме с голубыми ставнями, расположившемся среди оливковых деревьев и красивых цветов, они создадут собственную утопию. И если Колин однажды решит отправиться дальше, пусть будет так. Ибо к тому времени сэр Джейсон точно уверится, что наконец полностью обладает Селией.
Действительно, эта застенчивая молодая женщина безвозвратно поймала его в свои сети. Может быть, виной тому румянец стыдливости на ее щеках, который даже со временем не исчезал? Как обожал сэр Джейсон ее миниатюрную изящную фигуру! Ибо он посвятил труд своей жизни исследованию каждого выступа и впадины на ее теле, выявлению каждого секрета, сколь бы интимным тот ни был. Будучи вместе с Селией, сэр Джейсон воображал себя бесстрашным первопроходцем, который идет по неизведанному пути и по очереди отмечает на нем все своим флагом — знаком, что он здесь ступал, побывал и завоевал. Он мог час за часом использовать свой язык в качестве волшебной палочки для отыскания новых вкусов, строения новых тканей.
Они могли обнаружиться в расщелине между ее пальцев или в углублении под мышками — язык сэра Джейсона найдет их все. Хардвик обожал ее соленый вкус мускуса — вкус, который усиливался и раздражал, когда он приближался к источнику ее женственных тайн.
После того как Селия по принуждению лишилась растительного покрова, труды сэра Джейсона приносили больше удовольствия, ибо, как обнаружилось, его язык мог беспрепятственно скользить по ее плоти. Однако Хардвик не стал предаваться сочному пиру, который, несомненно, ждал его, — он заставил свои инстинкты проявить терпение. Было много других удовольствий, и только самые неторопливые прогулки доставляли наслаждение. Поэтому он стал слизывать тыльную сторону одной ноги, начав с грациозного подъема, и старательно двигался вверх, щекоча складку под коленом, пока Селия в порыве восторга не вознесла свои ягодицы высоко.
Восприняв это как приглашение, сэр Джейсон хватал эти взбрыкнувшие округлости и раздвигал их, обнажая заветный приз. Девичий визг Селии переходил в хриплые стоны, когда ее любовник сосредотачивался на оральных исследованиях обнаженной щели, ведя кончиком языка по узкой полосе выбритой плоти. Тогда девушка начинала пальцами сжимать подушки и все, что попадалось под руку, а таким объектом мог оказаться сам сэр Джейсон. Он действительно позднее находил засохшие бусинки крови на своем теле и гордился царапинами под ними, словно знаками почета.
Сэр Джейсон всегда мог сказать, когда Селия подходит к грани оргазма; она начинала тереть обнаженную выпуклость о стеганое одеяло, а ее вращения становились неистовее под воздействием его оральных ласк. Он читал ее изящное тело как ученый и в момент кульминации вонзал в нее свой язык. Розовые губки ее ануса тут же хватали язык, доводя тем самым его хозяина до исступления. Несмотря на то что сэр Джейсон излил соки, а объект его любви издала смущенный крик, дерзкий странник еще не завершил свое путешествие. Как и ожидалось, усилия сэра Джейсона хорошо вознаграждались, когда он переворачивал Селию на спину, ибо не только охваченная страстью выпуклость, выглянувшая из вульвы, достигала величины, с которой следовало серьезно считаться, но окружающие ее губы увлажнились от плодов наслаждения пленницы. Он облизал эти выступы плоти, сняв с них пикантное покрытие, и большими пальцами вернул выпуклости на прежнее место, обнажив их внутреннюю розовость. Отчаянные подергивания раскрытого клитора Селии поведали о своем желании; однако сейчас Хардвика занимали другие дела. Язык его кружил вокруг этого дрожавшего выступа, уделяя главное внимание малым губам. Опустившись ниже, он без стыда прильнул к пузырившейся радушной щели, причем выступ терся о кончик его носа, напоминая о своем существовании. Будто он мог о нем забыть!
Пока сэр Джейсон стоял, готовясь войти в новый дом, он в сознании своей вины покачал головой. Какой же он дурак, что столь долго отказывался от всего этого. Ему придется наверстывать потерянное время — все те мгновения, когда он подавлял свой естественный голод. Сэра Джейсона лихорадило от желания, он в мыслях переживал мгновение, когда прильнет губами к клитору Селии и отчаянно будет сосать эту великолепную опухлость. Это отчаяние родилось в мужчине, который наконец понял, что значит быть мужчиной.
В крохотном вестибюле, где стоял сэр Джейсон, раздался подавленный вздох. Он думал, что сейчас услышит шаги, что его бросятся приветствовать, но ожидания обманули его. Дом с голубыми ставнями не подавал признаков жизни. В его скромных комнатах воцарилась оглушительная тишина — эти комнаты действительно выражали недовольство, словно они тоже переживали утрату. Похоже, вероломная Селия и его кузен сбежали вместе. Сэр Джейсон лишь надеялся, что они не успели уйти слишком далеко.
Да… он непременно найдет их. А когда это произойдет, они поплатятся за это.
Гнев сэра Джейсона…
Не понадобилось много усилий, чтобы выяснить, где находится странствующая молодая парочка. Жители Прованса оказали большую готовность помочь сэру Джейсону найти беглецов, чем жители Марселя. Наделенные светлой английской кожей и плохо владеющие местным языком, Селия и Колин сразу же привлекали к себе внимание.
Когда преследователь наконец обнаружил их в крохотном кафе напротив Ла-Канабьер, сложилось впечатление, что парочку это нисколько не удивило. Похоже, Селия смирилась, ибо времени было предостаточно для того, чтобы ускользнуть от когтей кузена своего возлюбленного, но она и не пыталась сделать этого. Она продолжала сидеть вместе с Колином за обшарпанным квадратным столиком и стоически пила кофе с молоком, дрожащими пальцами поднося чашку к губам. Увидев девушку, сэр Джейсон издал страдальческий вздох, желание воткнуть измученную головку пениса между ее губами почти превосходило тщательно отработанное самообладание. Если бы не другие люди, он вполне мог бы так поступить. Это уж точно пробудило бы посетителей сонной маленькой гостиницы!
Действительно, сэр Джейсон не мог бы придумать лучшего выхода на сцену. Когда он подходил к столику этой парочки, колокола Нотр-Дам де ла Гард решили зазвонить. Узнав внушительную фигуру человека, для которого она сделалась сексуальной рабыней, Селия неуверенно встала. После сидения на плетеном стуле на задней части ее бедер проступили красные крестообразные полосы, и это воскресило в памяти сэра Джейсона те случаи, когда он прохаживался ремнем по ее заднице. Конечно, отметины на этих элегантных выпуклостях впоследствии быстро исчезали, не оставляя следов. Хардвик пользовался кожаным ремнем не для того, чтобы причинить девушке боль, а для того чтобы добавить горючего в огненную топку ее заднего прохода… Хотя, если судить по ее недавнему поведению, озорника заслужила более суровое наказание, — наказание, которое не могло ограничиться одним ремнем. И сэру Джейсону как раз предстояло осуществить его.