- Ой, тетя Лилиан, я была бы так рада! Мы прелестно провели бы там время.
- Я не поступаю в сентябре в школу дизайна, - сказала Бретт.
- Что ты не делаешь? - воскликнула Лизи в трубку.
Хотя ее родители не имели ученой степени, они прекрасно обеспечивали своих детей. Но Дэвид внес свои изменения в их планы, а Лизи решила стать второй Пауэл с высшим образованием. Она хотела развить две свои способности: говорить и задавать вопросы, чтобы учиться радиожурналистике в университете в Сиракузе.
- Я не собираюсь идти в школу дизайна. Я собираюсь перебраться в Париж, изучать моду и фотографировать, - объяснила Бретт.
- Но что будет.., как можно?.. - лепетала Лизи. - Я думала...
- Я знаю, что это речи сумасшедшего, но я обдумывала это шесть месяцев и пришла к такому решению. В любом случае, Малколм говорит, что это единственный путь реализовать свои потенциальные возможности, - сказала Бретт.
- Шесть месяцев! И ты ни разу не заикнулась мне об этом?
Лизи не была уверена, из-за чего расстроилась больше: что ее подруга уезжала за тысячи миль в чужую страну или что она ни разу не поделилась своими планами.
- И когда ты уезжаешь? - тихо спросила Лизи.
- В следующем месяце. Тетя Лилиан поедет со мной помочь устроиться, радостно сказала Бретт. - Не могу уже дождаться, когда ты ко мне приедешь в гости!
- В гости в Париж? Бретт, я всего лишь студентка, ты не забыла? напомнила Лизи.
- Ой, мы что-нибудь придумаем. Представь, Лизи, как интересно будет в Париже среди романтических французов. - Как Бретт и надеялась, возможность новых сердечных романов сделали для Лизи Париж более привлекательным. И она была права.
После полного обсуждения всей парижской кампании, Лизи выпалила:
- Догадайся, какая у меня новость?
- У тебя свидание с Джоном Траволта? - поддразнила Бретт.
- Лучше! - хихикнула Лизи.
- Тебя избрали новой мисс Америка? - пошутила Бретт.
- Нет! Дэвид помолвлен. Он прилетел домой с Кэт и удивил нас. На самом деле она Катрин, но Дэвид называет ее Кэт, - бубнила Лизи, но Бретт ее не слышала. - Они собираются пожениться в августе и, конечно, в Калифорнии. Ой, Бретт, она такая спокойная. Пианистка, играет в классическом стиле. И она настоящая красавица.
Лизи приняла молчание Бретт за увлеченное внимание и продолжала:
- Мы собираемся отдохнуть сегодня на природе. Ты не хочешь присоединиться? Она действительно неотразима, тебе она понравится.
- Я не смогу, Лизи. Очень сожалею, может быть, в другой раз.
- Они улетают первым рейсом завтра утром. Дэвид открыл свою собственную компанию по созданию компьютеров, а у Кэт - концерты. Ты даже не будешь у них на свадьбе? Я знаю, что Дэвид хотел тебя пригласить.
- Нет, не получится. Передай Дэвиду и Кэт мои поздравления, - медленно ответила Бретт. - Мне надо идти.
Лизи никогда всерьез не придавала значения чувствам Бретт к Дэвиду и уже давно забыла о них, поэтому ее очень удивила сдержанность подруги.
А Бретт понимала, что не смогла бы провести вечер с Дэвидом и его невестой, все время стараясь быть веселой и самоуверенной, и восхищаться ими. Она аккуратно положила трубку и легла поперек кровати. "Как она могла быть такой дурочкой? Когда все девочки, кого она знала, мечтали о кинозвездах, рок-певцах или футболистах, она думала только о Дэвиде. Дэвид был добрым, веселым и порядочным, но он на десять лет старше ее. Он начинает свое дело и женится, а она только заканчивает школу. Может, в Париже она найдет человека, которого полюбит", - с тоской подумала она.
На следующей неделе во время их ленча с Барбарой в "Лутесе", Бретт рассказала матери о своих планах.
- Тебе не надо поступать в колледж или работать, ты же знаешь. Но ты прекрасно проведешь время в Париже, - ответила Барбара, вылавливая улиток, плавающих в масле.
В этом была вся она - ни вопросов, ни слов поддержки. Она заказала еще порцию двойного "Манхэттена". Барбаре было всего сорок лет, но годы не жалели ее, как и она сама не жалела себя. В попытке контролировать свой вес, она продолжала принимать амфетамины и депрессанты аппетита, а так как у нее была бессонница, ей требовалось все больше и больше транквилизаторов, которые она запивала "Роздером Кристал" и "Манхэттеном". Свое природное очарование и внутренний блеск она искусно замещала макияжем.
Живя в основном в Нью-Йорке, Барбара проводила сезоны в Бар Харбор и Палм Бич на балах и приемах, но годы шли, и Барбара, дискредитировавшая себя своим безнравственным поведением и неприличными выходками, окончательно выпала из светского календаря.
Бретт очень переживала из-за совсем бессодержательной жизни своей матери, но еще больше утверждалась в том, что свою должна сделать полной и активной. Это подразумевало какую-то деятельность, и для Бретт этой "деятельностью" была фотография.
***
Бретт держала Лилиан за руку, Альберт; водитель, привез их в аэропорт "Кеннеди", откуда самолетом, только что приобретенным ее дедом, они полетят в Париж. Свен был удивлен принятым решением внучки заняться фотографией. Его единственным замечанием было: "У тебя есть достаточно времени, чтобы создать себя. По возвращении ты как раз будешь к этому готова. Я умею ждать". Бретт была ошеломлена его словами, но очень скоро выбросила их из головы.
"В конце концов у него нет ненависти ко мне", - подумала она и погладила на шее камею бабушки.
Бретт и Лилиан находились в зале отдыха, ожидая своего рейса.
Вдруг в дверях произошло какое-то волнение.
- Мне не нужен билет. Мой отец владелец этой чертовой авиалинии, услышали они голос Барбары.
Бретт и Лилиан переглянулись: вот уж кого они совершенно не ожидали увидеть. Барбара оттолкнула дежурных и, словно хозяйка этого помещения, большими шагами и нетвердой походкой прошла через зал. Ее наряд был слишком коротким и облегающим, а лицо выглядело так, словно макияж наносили лопатой, она была пьяна.
- Барбара, что ты здесь делаешь? - спросила Лилиан.
- Могу я хотя бы пожелать моей дочери счастливого пути? - грубо спросила она.
Бретт была напугана поведением матери. Ее радостное чувство ожидания новых приключений сменилось на прежнее ощущение тревоги, которое всегда возникало при Барбаре. "Это не честно, - думала Бретт, - она не сможет мне все испортить".
- Может, ты присядешь? - предложила она, стараясь сдержать нарастающее волнение.
- Я ненадолго. Меня ждет машина, - проглатывая слова, ответила Барбара. Я с друзьями и вдруг вспомнила, что ты сегодня вечером улетаешь. Я пришла, только чтобы попрощаться с тобой. - И она так энергично взмахнула рукой, что не удержалась и упала на свободный стул.
Бретт наклонилась к матери и почувствовала резкий устоявшийся запах алкоголя.
- У тебя все в порядке? - с нетерпением спросила Бретт.
- Конечно. Я просто не удержалась и все, - возразила Барбара.
Она посмотрела на Бретт и впервые в жизни поняла, что ее дочь действительно мила. Она уже давно выросла из возраста "гадкого утенка", однако Барбара не замечала этого. Длинные темные волосы Бретт вились волнами по плечам, а лазурно-голубое трикотажное платье оттеняло изумрудные глаза так, что они казались бирюзовыми. Барбара собралась сделать ей комплимент, как вдруг заметила камею.
- Где ты ее взяла? - завизжала Барбара, указывая на нее. - Это же камея моей матери. Только он мог тебе дать ее! Ты с ним виделась!
- Барбара, успокойся, - вмешалась Лилиан.
- Не лезь, ты организовала встречу с этим ублюдком, я знаю - ты! - кричала Барбара, быстро трезвея, со злостью глядя на дочь и тетку. - Я же запретила. Как ты могла осмелиться? - В бешенстве Барбара обрушилась на Лилиан.
- Барбара, не устраивай сцен, - зло шептала Лилиан.
Служащая оставила свой контрольный пост и подошла к ним.