Был уже май, а Лизи не видела Дэвида с Рождества. Он похудел. Морщины на его лбу стали еще глубже. Почти весь январь он провел в Калифорнии, а потом уехал в Корею. Вернувшись, он постоянно звонил и навещал своих крестников, но всегда в отсутствие Лизи и Джо.
Лизи понимала, что Дэвид очень занят на работе, но ей также было ясно, что до разрыва с Вретт он был другим. Дэвид отказался обсуждать причину их разрыва, и вот теперь Лизи решила стоять на своем до конца. Она чувствовала, что он страдает от непонятной тоски и не видела его таким опустошенным и несчастным со времени гибели Кэт. И сегодня она твердо решила, что не даст ему отмахнуться от разговора, мотивируя своей занятостью.
Бретт очень переживала, когда Дэвид перестал встречаться с ней, но ее выздоровление было быстрым - слишком быстрым, по мнению Лизи, - неожиданно Бретт вышла замуж за Джефри Андервуда. Лизи чувствовала, что ее подруга совершила страшную ошибку, но ничего не сказала. Теперь, после признания Бретт в том, что все далеко не ладно в ее браке, Лизи должна была знать, что послужило причиной разрыва, и надеялась, что Дэвид, услышав о бедах Бретт, прольет свет на эту историю. Лизи очень беспокоило, что Бретт пытается свалить всю вину на свою судьбу.
Дэвид обошел то место, где сидела Лизи и уселся в одно из черных кожаных кресел напротив стола.
- Садись сюда. Мне кажется, здесь удобнее, - сказал он, указывая на блестящий диван, обитый черным парашютным шелком.
Сегодняшнее появление Лизи с холодной расчетливостью во взгляде было больше похоже на разговор с телерепортером, а не с вечно спешащей матерью одиннадцатимесячных двойняшек. Ее волосы были гладко зачесаны назад. На ней был роскошный синий шелковый костюм с оранжевым свитером с высоким воротом. Она была похожа на настоящего репортера, ведущего расследование. Применив давно известный психологический прием - предоставляя информацию, ты получаешь все сведения, которые необходимы, - она продолжала:
- И ее брак с Джефри не единственная неприятность: в ее работе тоже полная неразбериха. - Она рассказала ему о двух случаях в студии. - Полиция не может ни за что ухватиться, нет даже отпечатков пальцев, ничего! Она ужасно нервничает и не может понять, кто и почему вредит ей.
- Да, это ужасно, ты права. Мне очень жаль ее, - сказал Дэвид.
- Тебе жаль? И это все, что ты можешь сказать?
Лизи придвинулась ближе к брату и посмотрела ему в лицо.
- Что ты хочешь, чтобы я сказал? - тихо спросил он.
- Я хочу понять, как все это произошло. Почему вы расстались?
Лизи поднялась и встала напротив брата.
- Я не знаю, кто вредит Бретт.
- Это не то, что я имею в виду. Я хочу, чтобы ты рассказал, что толкнуло ее в руки этого холодного самоуверенного гада.
Дэвид стал подниматься.
- Нет, сядь, где сидишь, Дэвид Пауэл! Мне совсем не хочется, чтобы ты поднялся и я разговаривала с твоим пупком. Ты мой брат, и я люблю тебя, но я также люблю Бретт, и поэтому ты должен мне все объяснить.
- Я не могу, Лизи, правда, не могу. Лизи встала, сложила руки на груди и заявила:
- Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты мне не скажешь!
Дэвид никогда не видел свою сестру такой серьезной и возбужденной. Но он никогда и никому ни словом не обмолвился о своем горе, тоске, своих мыслях о том, что недостоин жизни.
- Не знаю, с чего начать, Лизи. Но было бы проще, если бы ты села.
Она села, снова сложила руки на груди, всем своим видом давая понять, что она не отступится от него.
- Я все еще люблю ее, Лизи... Но... Он помолчал.
- Тогда как объяснить твой поступок? Человек не может поступать так со своей любимой.
- Я сделал это потому, что я люблю ее, а она достойна лучшего человека, чем я.
- Ты в чем-то гениальный, а в чем-то такой глупый. Ты хороший человек, Дэвид. Ты ласковый, порядочный и...
- Пожалуйста, не перечисляй мои достоинства. Да, я знаю, что старик Дэвид неплохой парень. Это прекрасный парень с массой проблем, которые он не может сбросить. Хотя теперь я уже в основном разрешил их. Многие годы я обвинял себя в гибели Кэт. Но потом понял, что проще заставить чувствовать себя виноватым, чем ощущать ту боль, которая жжет и рвется наружу. Я никогда не позволял себе грустить, потому что считал, что не имею права потворствовать своей собственной печали.
- Ты не должен обвинять себя! Это же был несчастный случай. - Лизи потянулась и взяла Дэвида за руку.
- Я должен был заставить ее надеть спасательный жилет. Но в конце концов я осознал, что Кэт была бывалой морячкой и также несла ответственность за свою безопасность, как и я. В это время мы с Бретт.., ну ты знаешь... Я думал, что отошел от всего этого. Потом родились Эмма и Камерон, и на крестинах я понял, как сильно ты мне доверяешь, предложив стать их крестным отцом. И неуверенность опять стала моей спутницей. Я люблю Бретт, но я не мог обременять ее этим грузом. Я решил уйти из ее жизни.
- И ты никогда не говорил ей об этом? - спросила Лизи, пораженная его рассказом.
- Нет, а когда я понял, какой я сопляк и ничтожество, что жизнь дала мне второй шанс, было уже поздно: она вышла замуж за Джефри Андервуда. Не знаю как ты, а я бы выпил пивка.
Дэвид встал и подошел к хромированному кубу. Он нажал кнопку, и передняя панель поднялась, открывая небольшой холодильник.
- Никогда не предполагала, - сказала Лизи и улыбнулась первый раз за все время своего визита.
- Я перенял эту идею у Бретт. Ты знаешь, что ее холодильник похож на шкаф? И я спроектировал свою конструкцию... Я действительно рад, что ты заставила меня раскрыться. Мне кажется, что у меня внутри что-то оттаивает.
- Отлично, тогда я тоже очень рада. Но что нам делать с Бретт?
- Делать? Мы не можем ничего сделать с ее замужеством. Это касается только ее и Джефри. - Но может быть, я мог бы помочь решить проблемы с работой?
- Как? - с надеждой спросила Лизи.
- Ее компьютер может дать некоторые ответы, которые она не знает, как отслеживать. Это встроенный модем, связанный напрямую с ее телефонной системой. Может, кто-то ворует информацию.
- Да, например, ее таинственный супруг.
- Не глупи, Лизи. Он же ее муж. То, что происходит между ними, еще не значит, что он хочет навредить ее карьере. Он юрист, а не Джеймс Бонд. Кроме того, ты сама сказала, что он старается помочь и даже нанял детектива.
- Может, я насмотрелась разных фильмов, но он мне не нравится, я никогда не любила его. Но было бы здорово, если бы ты смог что-нибудь предпринять, Дэвид. Вы ведь можете остаться друзьями. Она поймет, я знаю. Она сейчас с бешенством готовится к поездке на Таити. Почему бы тебе не позвонить ей, когда она вернется?
Лизи поднялась и обняла брата.
- А почему бы нам не пойти ко мне домой? Мы бы вместе пообедали. Похоже, что ты голоден, а заодно смог бы поучить своих племянников общаться с тем ненормальным компьютером, который подарил. Может, ты обнаружишь их гениальность в этой области.
- Конечно, Лизи.
Американский "Вуаля!" хватал за сердце американских женщин, как и планировала Натали, начиная со своего первого выпуска. Каждый следующий выпуск новоиспеченного журнала продолжал притягивать все новых читателей.
После восьмичасового перелета из Лос-Анджелеса Натали, Бретт, два ассистента, два парикмахера и гримера, пять моделей и редактор повествовательной части "Вуаля!" Мария Рейнад приземлились в аэропорту в Папести. Там они должны были пересесть на местный самолет и долететь до Бао, в пятнадцати минутах полета от Таити, и остановиться на первом из трех островов. Перед ними раскрылся захватывающий вид волшебных скал. Сам островок был слишком мал для перелетов по воздуху, поэтому они приземлились на берегу кораллового островка. Все были очарованы величественными горами, зелеными из-за густой растительности, и прозрачной водой, населенной рыбами всех цветов радуги.
На следующее утро на рассвете они приступили к работе. Бретт, полная энергии, вместе с двумя моделями начали день на склонах самой высокой скалы острова. Девочки в прозрачной белой пляжной одежде были похожи на лилии на высоких стебельках среди темной и сочной зелени. Ветер дул в нужном направлении и отбрасывал ненавязчивые тени. Бретт измучила ассистентов и модели - утренняя съемка должна была завершиться до того, как солнце станет слишком ослепительным и обжигающим.