Бретт приблизилась к Черепашьей скале - любимому месту в Кокс Коуве, к которому много лет после убийства Карсона Галахера не решалась подойти. Дорога поднималась к вершине и была ей с детства знакома. Ее ноги знали каждый уступ, а руки - расщелины. Она села, притянув колени к груди, и легкий ветерок с океана обдувал ее. Она вздрагивала, когда буруны поднимались и бились об утес, и успокаивалась от размеренности приливов и отливов. Бретт заметила одинокую морскую чайку над водой. Неожиданно та нырнула и показалась на поверхности с рыбой в клюве. Потом птица замахала сильными крыльями и скрылась за горизонтом.
"Так же я исчезну за горизонтом, если позволю себе продолжать такое беспомощное существование", - подумала Бретт. Доев персик, она поднялась на ноги и швырнула косточку так далеко в океан, как только смогла.
Наконец она поняла, что должна была сделать. Вечером она приготовила себе бутерброды с окороком и сыром и устроилась на каменной террасе, потягивая лимонад. Утвердившись в своем решении и уверенная, что Джефри согласится с ней, она моментально уснула, впервые за несколько месяцев.
Следующие два дня она плавала, играла в теннис и нежилась на солнце. К концу недели она почувствовала себя возрожденной и готовой к разговору с Джефри. Единственная вещь, которую она так и не смогла решить, - это что будет с ее карьерой. Но прежде чем она подъехала к Манхэттену, решила и этот вопрос.
***
Когда Джефри вернулся с работы, она уже успела принять ванну и переодеться в белые полосатые слаксы и такого же цвета рубашку.
- Я дома, - крикнула она. Он вошел в гостиную, оставив портфель на откидном столике в холле.
- Я смешал мартини. Хочешь? Джефри удивился яркому румянцу на ее щеках. Ему показалось, что она вспотела и раскраснелась от жары.
- Спасибо.
Он взял холодный запотевший стакан и подсел к ней в бархатное кресло.
- Ты не составишь мне компанию?
- У меня вино, - сказала она, указывая на бокал на кофейном столике, и пересела напротив него на диван. - Нам необходимо поговорить, Джефри. Я хочу развестись. Мне очень жаль - честно, жаль, - но я тебя не люблю. И никогда не любила. Я как-то думала, что сумею тебя полюбить, со временем...
Джефри приложил бокал с мартини к губам и опрокинул его в рот одним глотком. Он продолжал держать его в руке, а другой рукой так сжал подлокотник, что его суставы побелели.
- Ноя...
- Разреши мне закончить. Я была не права и несчастлива. Тогда мы расстались с Дэвидом, и мне очень хотелось, чтобы я кому-то была нужна, чтобы кто-то меня любил. А рядом был ты. Это ужасно, что я натворила. Я знаю, что ты тоже несчастлив. У нас нет даже общих интересов. Семья тебе более важна, чем мне. У тебя должна быть настоящая семья. Я думаю, что ты должен оставить себе наш свадебный подарок моего деда целиком, и если я знаю тебя, а мне кажется, что да, ты, очевидно, вложишь это таким образом, что удвоишь сумму.
Она улыбнулась.
- Мне действительно жаль, Джефри, но это то, что я должна сделать.
- Это похоже на шок, - сказал Джефри.
Пот струился по его позвоночнику. Он ошалел, словно на бегу врезался в кирпичную стену.
- Это из-за Дэвида Пауэла? - спросил он, ставя пустой бокал на стоя.
- Нет, Джефри. Это из-за меня. Дэвид тут ни при чем. Я просто больше не могу так жить. Приятные беседы, приятные обеды и хорошие манеры еще не создают семью.
Мозги Джефри бешено работали.
- И что ты будешь делать? Это плохо скажется на твоей карьере, и похоже, что там ничего не изменится у тебя, по крайней мере в ближайшее время.
Теперь обе руки были свободны, и он сжал ими подлокотники.
- Нет, ничего само собой не изменится, ты прав. Но я сама изменю. Я хочу заняться частной практикой.
- Это то, чем занимаются начинающие фотографы? Для этого у тебя неплохая репутация.
- Я действительно готова начать все с самого начала. И я смогу это. Я собираюсь разведать новые места для съемок, по-настоящему красивые и интересные, затем подобрать бригаду, модели и наряды. Мы отснимем все, и когда у меня будет полностью отработанная пленка, я пошлю ее в журнал. Если там понравятся мои снимки, их купят.
- Хм, это звучит так, словно ты уже все спланировала. Я не смогу убедить тебя изменить решение?
Пот струился по его спине.
- Это лучший вариант.
- Хорошо, когда ты хочешь все это сделать?
В голове у него застучало.
- В самое ближайшее время. И ты можешь это тоже забрать назад.
Она сняла с пальца кольцо с огромным бриллиантом.
- О нет. Я не могу этого сделать. Это мой подарок.
Он отказался от полумиллиона долларов! Джефри почувствовал, что легкие его сжимаются.
- Мы же можем остаться друзьями, правда?
- Я надеялась, что ты скажешь это. Ведь это то, с чего мы начали.., и, наверно, должны ими остаться.
- Я бы мог тебе помочь подобрать места для твоих частных съемок.
Перезвон молоточков в голове не прекращался.
- У Ларсена есть кое-какие дела в маленькой стране Центральной Америки в Карибском море под названием Санта-Верде. Это совершенно неизведанная территория, которая наверняка будет приветствовать появление у нее в гостях такого общества.
- Джефри, ты уже и так очень много сделал для меня. Я просто не могу просить тебя о чем-то еще.
- Ты не просила, я сам предложил. Я все же еще работаю на тебя и пока не собираюсь заканчивать. Полагаю, это будет приятным подарком боссу.
Он выдавил улыбку, и ему стало интересно, как скоро Свен узнает об этом.
- Нет проблем. Одним телефонным звонком я смогу позаботиться обо всем, что тебе потребуется и согласовать твою поездку. Когда бы ты хотела поехать?
- Чем скорее, тем лучше. Я дам тебе знать.
- Я сейчас только соберу чемодан и уйду. За всем остальным я пришлю.
Джефри поднялся и направился к лестнице. Он небрежно побросал свои вещи в чемодан и спустился в гостиную. Бретт наполнила свой бокал и села на софу, спокойно положив руки на колени. "А она упрямее, чем я предполагал. Поистине Свен живет в ней".
- Сейчас я уйду. Ты сообщишь обо всем этом своему деду?
Бретт покачала головой. У нее не было желания обсуждать со Свеном свои семейные дела.
- Позвони мне, как только решишь лететь в Санта-Верде.
Он закрыл дверь, пытаясь унять желчь, подступившую к горлу. Джефри подошел к знакомой телефонной будке на углу Семнадцатой и Парк-авеню и трясущимися руками стал бешено искать монету. Не найдя ее, он бросился к двум мужчинам, торгующим яблоками. Он протянул банкноту в двадцать долларов и, получив на сдачу две монеты, снова устремился к телефонной будке, не взяв яблоко.
- Сеньор Сиссаро, мы встречались несколько месяцев назад в консульстве Санта-Верде. Думаю, что мы могли бы немного подзаработать.
***
- Я должна потратить массу времени, чтобы досчитать до полумиллиона, крикнула Бретт, двигая верхний ряд гладких четок из слоновой кости слева направо на старинных счетах. Рядом с ними на стене темно-пепельного цвета в квартире Дэвида висели другие разноцветные деревянные счеты с различными отметинами, которые помогали Дэвиду учиться считать.
- Да, и где бы ты ни сбилась, ты все равно в любом случае не дойдешь до полумиллиона, - ответил Дэвид, входя в комнату и протягивая Бретт апельсиновый сок.
Гостиная с черными блестящими стенами и черным полом из эбенового дерева была разделена на основное пространство, где можно было посидеть, и небольшую музыкальную комнату, где основное место занимал рояль.
Бретт села на софу, обитую черным коттоном. На ней лежали разноцветные подушки в форме разнообразных геометрических фигур.
Дэвид сел в дальний угол софы, поставив свой чай со льдом на стеклянную крышку мраморного стола. По форме крышки его можно было принять за кофейный столик.
- Номера телефонов каждого мне известны. Я проработаю все компании, с которыми когда-либо имела дело. В этом ящике все рестораны, которые меня обслуживали, - сказала Бретт и протянула Дэвиду картотечный ящик.