В жилом коридоре обзор на зверства был закрыт и я вновь начала бесполезные попытки освобождения, но как не старалась, все равно была отнесена в свою комнату.
Только на кровати я получила долгожданную свободу и в целях безопасности отползла подальше от Артура, ибо он имел наглость присесть на края кровати рядом со мной.
Его руки заскользили по моему обнаженному колену, задирая подол до неприличия высоко, на что я подтянулась повыше по кровати и сжала ноги между собой. Артур, опалив недовольным взглядом, еще настойчивее полез задирать мою грязную сорочку, но я стукнула шаловливые пальцы, запрещая прикасаться.
- Убери руки!
- Раздевайся!
От такой наглости я даже замолчала и беззвучно захлебнулась.
- Больше ты не имеешь права видеть меня обнаженной! - предупредила его.
- Выбирай сама: насильно или добровольно раздеться. Мне все равно. На данный момент я просто хочу посмотреть на твои возможные раны, - для подтверждения своих намерений он поймал мою лодыжку, разглядывая слегка поцарапанную стеклами стопу.
Я взбрыкнула, выдернула ногу и еще дальше отползла по кровати.
- Прекрати изображать заботу. Уже поздно. Меня здесь двадцать раз поимели твои милые дружки. Одни держали, а другие имели. Представляешь, какое эротичное было зрелище? Ты доволен?
Артур вновь разозлился на упрямство, простыню подо мной сжал, будто готов был сорвать и разодрать на куски, но ко мне не прикоснулся. Зато яростно рванул к двери, захлопнув ее с силой.
Вернулся спустя несколько минут, в руках красноречиво демонстрируя черные резиновые жгуты.
- Ты не посмеешь воспользоваться этой дрянью на мне!? - предупредила его. Но он лишь согласно кивнул, подтверждая намерения, и должно быть для устрашения шлепнул ими по кровати, отчего раздался хлесткий звук, как от удара кнута. Я вся подобралась, ноги поплотнее прижала к груди. Я попыталась сопротивляться, но во-первых слишком изможденна и выжата бессонной ночью и "дракой" с результатами экспериментво, а во-вторых это все равно, что сопротивляться безумной стихии, содравшей с меня сорочку, а затем обмотавшей меня резиновыми жгутами крест на крест. Одним жгутом связал мои обнаженные колени, чтобы не двигалась, вторым привязал мои руки к телу в районе живота, а третьим связал поверх груди.
В результате мои ноги и руки оказались пленены и прижаты к телу. После чего меня унизительно рассмотрели и потрогали на предмет ран. Сначала спереди, а потом сзади, предварительно перевернув меня кверху попой. После осмотра бойко и оглушительно шлепнули по обнаженном заду. На что я истерично взвизгнула и от неожиданности, и от боли. Очень больно! Хорошо кляп в рот не засунул, и я смогла после этого наслать на него множество проклятий. Завершив осмотр, он принес какой-то деревянный стул и развалился на нем, глядя на меня.
- Теперь расслабься и получай удовольствие от рассказа, моя глупая жена, которая никогда не слушает мужа и сует нос не туда, куда следует. Если я собирался ехать в тринадцатую землю, значит, я бы разобрался? За каким дьяволом ты лезла в это отнюдь не женское дело?
Я недовольно фыркнула и отвернулась от него, а когда повернулась обратно, то увидела, как он расслабленно закинул ноги на мою кровать рядом с моими ногами, в тоже же время задумчиво разглядывая меня. И его иногда весьма не равнодушный взгляд скользил по моей обнаженной попе, должно быть уже покрывшейся отпечатком руки.
- Только попробуй прикоснуться ко мне своими грязными руками, лживый, мерзкий Бонифаций! - предупредила, после чего перевалилась на бочок и свернулась в позу ребенка, пытаясь скрыть свое тело. По крайней мере самые интимные места.
Может быть мои угрозы смешны и нелепы, когда я обнажена, связана и лежу на кровати, а напротив меня мужчина в полном рассвете сил, ужасно сильный и упрямый, но все равно. Свои мысли я обозначила, что он больше не имеет права смотреть на меня.
Он прекратил меня разглядывать, поудобнее развалился и задумчиво уставился на стену.
- Расслабься, - повторил приказ, наверное, заметив, как я крутилась, тем самым стараясь выпутаться из жгутов или для начала расслабить их. - Твои жалкие потуги меня сбивают с мыслей и заводят, так что советую успокоиться и послушно лечь. Я вынужден объясняться… подумать только. Слушай внимательно, потому что дважды повторять не собираюсь.