– У тебя что, свидание?
– Угу.
– Если бы у нас в головах было хоть по капле мозгов, мы переждали бы непогоду в Бостоне!
Они ездили в Бостон, чтобы заказать три новых грузовика для компании, дела которой за последние месяцы неуклонно шли в гору. Согласно предсказаниям синоптиков, буран должен был начаться лишь завтра в середине дня, но атмосферные процессы по непонятной причине ускорились, и метель застигла их в пути. Едва взглянув на первые крупные хлопья снега, Джадд почувствовал приближение грозной опасности, которая нарастала с каждой минутой, но это не могло заставить его свернуть на обочину дороги, чтобы переждать бурю.
– Мы доберемся, Хантер! – уверенно произнес он. Некоторое время они ехали молча, слушая неистовые завывания ветра, стук снежинок в ветровое стекло, скрип дворников и – голос Джеймса Тейлора.
Джадд слегка отпустил педаль газа.
– С ней не могло случиться ничего худого! – сочувственно проговорил Хантер, косясь на Джадда.
Тот желал бы, но не мог разделить спокойную уверенность Хантера.
– Ведь до родов еще целых две недели, Джадд!
– Доктора ведь могут и ошибаться, – ответил Джадд, не отводя взгляда от занесенной снегом дороги. – Ребенок сам решает, когда ему появиться на свет.
– Но ведь она не просила тебя остаться с ней!
– Конечно нет! Она хотела, чтобы мы обязательно осмотрели грузовики, прежде чем подписывать чек! Когда речь идет о работе, она предпочитает не рисковать!
Хантер прислонился к двери и, вздохнув, задумчиво сказал:
– Мне сперва тоже так показалось. Но она действует себе же во вред. Если так будет продолжаться, то "Плам Гранит" уплывет из ее рук. Интересно, отдает ли она себе в этом отчет?
– По-моему, ей безразлично, чем закончится этот поединок.
– Она не хочет завладеть компанией? – удивился Хантер.
– Насколько мне известно, нет.
– Мне что-то не верится в это.
Джадд пошел на обгон большого грузовика. Он резко вывернул руль в сторону, чтобы избежать столкновения со встречной машиной. От аварии их спасло лишь чудо да еще его молниеносная реакция. «Блайзер» снова набрал скорость.
– Ну и нервы у тебя! – саркастически хмыкнул Хантер.
– Хочешь прогуляться пешком? – огрызнулся Джадд.
– Нет уж, дудки! На мне сегодня башмаки из дорогой тонкой кожи!
– Тогда терпи и не возникай!
Джадда злило спокойствие Хантера. Его раздражали разговоры о планах Челси в связи с "Плам Гранит". Он мечтал лишь как можно скорее добраться до Болдербрука и убедиться, что с ней все в порядке.
Хантер, обиженно засопев, уставился в окно. Джеймс Тейлор пел о прогулке по сельским дорогам. Именно это им сейчас и предстояло: не менее чем трехчасовая автопрогулка по сельским дорогам, черт бы их побрал!
Он раздраженно нажал кнопку сигнала, чтобы машина, которая ползла со скоростью улитки, освободила им путь, но, не дождавшись, пока та посторонится, на полном ходу обогнал ее. Колеса скрипнули по гравию обочины.
– Да что это с тобой? – обеспокоенно спросил Хантер.
– Я хочу как можно скорее вернуться в Нотч.
– С ней наверняка все в порядке!
– Да пойми ты, она ведь совершенно одна! Мне следовало оставить ее у себя, по крайней мере, там кругом соседи. С моим везением не мудрено, если какой-то сумасшедший доберется до Болдербрука и перережет там электропровода! – После пропажи серебряного ключика таинственный недоброжелатель больше не беспокоил Челси, но Джадд был уверен, что это лишь временное затишье, что хитрый и жестокий безумец замышлял новые козни.
– С твоим везением? – насмешливо переспросил Хантер. – С каких это пор ее проблемы стали твоими?
– С тех пор, как она приобрела половину компании, – холодно ответил Джадд. – Господи, когда же ты наконец прозреешь, Хантер? Как тебе не надоест вечно зубоскалить и злопыхательствовать? Неужели тебе невдомек, что эта женщина сделала всем нам много добра? И что ее поступки явно продиктованы не эгоизмом, не голой корыстью? Ведь не откажешься же ты признать, что она славный, добрый человек? Учти, я достаточно хорошо тебя знаю, и я не раз видел тебя с ней. Ты по-своему привязан к ней, ведь так? Ты ни в коем случае не смог бы причинить ей вред, но убей меня Бог, если я понимаю, почему ты стараешься настроить себя против нее. Она ведь не сделала и не сделает тебе ничего плохого. Когда же ты наконец поймешь это?!
Хантер, насупившись, пробурчал:
– Слушай, ты, никак, свихнулся?
– Разве я сказал хоть слово неправды?
– Свихнулся на своей Челси! Она-таки подцепила тебя на крючок!
– А вот уж это тебя совершенно не касается! Сделай одолжение, заткнись хоть ненадолго, а? Или ступай пешком, и пусть твои ботинки хоть развалятся у тебя на ногах!
Хантер явно дорожил своими нарядными башмаками, дружбой Джадда или собственной жизнью. Во всяком случае, искоса взглянув на своего разгневанного спутника, он откинул голову назад и угрюмо замолчал.
Джадд не сводил глаз с дороги и, вцепившись в руль, что было сил жал ногой на педаль газа. Он продолжал мысленно спорить с Хантером, доказывая не столько ему, сколько самому себе, что никто не подцеплял его на крючок, что он совершенно спокоен и гонит машину с такой чудовищной скоростью лишь потому, что боится увязнуть в снегу. В салоне «блайзера», перекрывая вой урагана, по-прежнему звучал голос Джеймса Тейлора. Когда он запел "Прелесть ее движений", Джадд шумно вздохнул и выключил магнитофон.
Стараясь сохранять спокойствие, Челси определила, что промежутки между приступами боли составляют не больше пяти минут. В ее доме погасло электричество, телефон не работал. Ураган лишил ее возможности обратиться к кому-либо за помощью. А вслед за тем у нее отошли воды и начались родовые схватки.
Первые роды длятся целую вечность. Она не пыталась подвергнуть сомнению эту старую истину, но недоумевала, почему ее схватки столь болезненны и столь часты.
Чтобы не поддаваться панике, она зажгла и расставила свечи во всех комнатах дома, сменила постельное белье, собрала все, что следовало взять с собой в больницу – на случай, если бы телефон вдруг ожил, и поднялась в детскую. Она хотела лишний раз убедиться, что комната полностью готова к приему своего маленького обитателя. В убранстве детской преобладали бело-желтые тона. Даже теперь, при погасшем электричестве, здесь было светло и необыкновенно уютно. Комната сияла чистотой, но Челси, чтобы хоть чем-то занять себя, вытерла пыль с маленьких шкафчиков и полок и задернула шторы. Все было в порядке. За исключением, разумеется, того, что она осталась совершенно одна, полностью оторванная от всего окружающего мира, и вот-вот должна была родить. А за окнами Болдербрука с неистовой силой завывал ветер.
Одиночество Челси разделял лишь верный Бак. Умный и сдержанный пес был замечательным сторожем, преданным другом, но что-что, а принимать роды он не умел…
Не зная, чем еще занять себя, она присела в кресло у камина в своей просторной гостиной. Но в этом положении боль лишь усилилась, и она, с трудом поднявшись, добрела до софы, схватилась вспотевшими руками за ее низкую спинку и стояла, согнувшись, пока не прекратилось мучительное напряжение мышц живота и поясницы.
Вздохнув, она посмотрела в окно. Метель не стихала, и вокруг было по-прежнему пусто, темно и страшно. Ветер ревел не умолкая и с силой швырял снежную крупу в окна Болдербрука.
Челси не надеялась на чудо. Она так хотела бы, чтобы полутемные окна ее дома вдруг осветили огни автомобильных фар, чтобы из машины выскочил Джадд и бросился ей на помощь. Но она знала, что ураган наверняка задержал их с Хантером в Бостоне. При сложившихся обстоятельствах рассчитывать на его появление не приходилось и помощи ждать было неоткуда. Роды должны были начаться совсем скоро, и мысль о том, что ей придется рожать в полном одиночестве, отнюдь не вселяла в ее сердце оптимизма.
Джадд был совершенно прав! Ей следовало внимательно изучить "Руководство для будущих матерей". Но ведь лучше поздно, чем никогда! И она медленно прошла в спальню, нашла книгу в одном из шкафов и, вернувшись в гостиную, принялась лихорадочно листать страницы. Но внезапная резкая боль заставила ее согнуться пополам. В таком положении она переждала очередную схватку и снова потянулась к "Руководству".