— Аня, я просто ищу молоко для котят, — перебила я ее нескончаемую болтовню.
— Молоко на третей полке слева, — равнодушно буркнула она, продолжив возиться со своими кастрюлями и сковородками.
Я нашла упаковку молока и подогрела его. Потом налив в две мисочки, положила их перед котятами. Те с радостью набросились на молочко.
— Аня, тебе Муся не говорила, случайно, куда она сегодня собиралась пойти? — спросила я кухарку.
— Ну, она говорила, что пойдет к Тимуру, а перед тем забежит к папе на работу.
Не сказав спасибо Ане, я вытащила мобильный и стала рыться в поиске нужного номера. К моему большому счастью, номер этого парня у меня имелся. Я набрала его и стала ждать.
— Алло, это ты, Тимур? — спросила я парня, услышав мужской голос.
— Да, — ответил тот. — Вы кто?
— Я подруга Муси. Она у тебя не появлялась сегодня?
— Нет. Я, как дурак, просидел полчаса дома, дожидаясь ее. И прикинь, еще трубку не берет. Вот, стерва, а!
Я бросила трубку, не попрощавшись даже. Ну и парней находит себе Муся! Все до единого, как и этот Тимур, — необычайные джентльмены!
Через полчаса обзвонив всех ее знакомых, номера мобильных телефонов, которых имелись у меня, — а их было немало, — я отчаянно села на диван. Все как один твердили мне, что ее сегодня не видели, и она им не звонила.
В гостиную вошел Сергей Петрович. Вид у него не был радостный, что не предвещало ничего хорошего.
— За Потапенко я поставил слежку слазу после твоего ухода из отделения, — начал он, присев рядом со мной. — Вдова не выходила из дома.
— Но к ней мог кто-то прийти, — предложила я.
— К ней плиходили лазные люди, но консьелжка никого не плопускала по пликазу самой же Потапенко.
— Ну, она могла по телефону с кем-то связаться и заказать похищение Муси.
— Телефон плослушивался тоже. Ничего подозлительного они не нашли. Звонила в лазные похолонные службы.
— Но у нее непременно есть мобильный. Неужели ваши шпионы и его прослушивали?
— Конечно, Доша. А как же иначе! Ты, что нас всех за идиотов считаешь?! Ты что не довеляешь плофессионалам своего дела?
— Эти лежебоки и лентяи, как вы однажды выразились, не учли одну маленькую, но очень важную деталь.
— Какую?
— Эта гадюка могла позвонить из чужого мобильного, который она одолжила на время или украла. Например, подруги или друга. А еще лучше могла в сети переписываться. Ваши профессионалы учли это?
По выражению его лица я поняла, что я оказалась права.
— Какие еще меры вы приняли со своими профессионалами? — поинтересовалась я, начиная впадать в панику из-за переживаний связанных с исчезновением Муси и опасности, которая ей грозит.
— Все патлульные в голоде имеют фото Муси, и они пловеляют автомобили …
Сергей Петрович замолчал. Он вытащил из кармана фото Муси и впился в нее глазами. Я поняла, что ему очень трудно сейчас, ведь это его единственная дочь, и он ее очень любит, хотя и прячет свои чувства, вечно сетуя на нее.
В гостиную вплыла моя мамочка. Она вся, впрочем, как и всегда, сияла от счастья. За ней вошел мой папаша. Он был тоже в хорошем настроении. Мне это почему-то так не понравилось. Как они могут веселиться, когда Муси грозит смертельная опасность!
— Какой замечательный вечер! — зачирикала мамаша. — Я чувствую, что в этот миг все люди на планете счастливы.
— Особенно Муся! — саркастически и злобно съязвила я. — Представляю, как она счастлива в лапах этой убийцы, Ректорши! Вся сияет от радости и удовольствия!
— Что ты такое несешь, Доша? — недовольно спросила моя мамочка.
— Правду, мама. Правду. Все люди в мире одновременно не могут быть счастливыми. Где ты такого бреда набралась? У себя в кружке для богатеньких Буратин?
— Доша, успокойся, — вмешался папа. — Скажи лучше, что случилось с Мусей?
Вместо того чтобы ему ответить, я расплакалась.
— Сергей, может, ты нам объяснишь, что тут происходит? — обратился папа к полковнику.
Сергей Петрович все им рассказал.
55
— Мусинька, моя девочка! — запаниковала моя мамочка. — Где она сейчас? Что с ней? Моя заинька! Какой ужас! Какой ужасный день! Бедная деточка.
— Сережа, ты всех уже подключил к этому делу? — рассудительно спросил папа.
— Конечно, — ответил полковник, спрятав лицо в ладонях. — Осталось, плавда …, - он замялся.
— Что? Не молчи, Сережа. Говори. Каждая минута ведь дорога. Зачем я тебе это говорю? Ты и сам знаешь.
Полковник встал и подошел к столику. Там лежал его рюкзак. Он вытащил оттуда блокнот, полистал страницы и остановился на одной, грустно уставившись туда. Потом он тяжело вздохнул и подошел к моему папе, протягивая ему блокнот.
— Вот этот, каландашом обведенный, — сказал он с такой болью в голосе, что мне захотелось снова расплакаться — Звони ты. Я не могу. — Он подошел к дивану и рухнул на него всем весом.
— Что это за номер? — удивленно спросил папа, всматриваясь в цифры.
— Это … это … м … … … м-м-м … молг, — наконец ответил полковник.
Услышав это, у меня потемнело перед глазами, ноги подкосились и чтобы не упасть, я сперлась о стену. В комнате наступила гробовая тишина, которую нарушил шум чего-то упавшего на пол. Все мы уставились на мою маму, лежавшую на коврике без сознания.
Всю ночь напролет мы навещали все морги Москвы. Нам пришлось осмотреть более шести тел девушек очень похожих на Мусю. К счастью мы ее не нашли в этих ужасных местах. Столкнувшись так близко со смертью, нам всем было ужасно горько на душе. Мы еле вышли из машины и как-то добрались в дом. Маму вел под руку папа, потому что она еле на ногах держалась.
— Столько молоденьких девушек…, - начала я говорить, сев на диван. — Им только жить …
— А каково их родителям! — добавил папа.
— Это ужасно увидеть свою дочь бездыханную, бледную и холодную, лежащую на том столе…, - поддержала беседу мама, расплакавшись на плече у папы.
— Муся! — горько воскликнул Сергей Петрович, закрыв лицо ладонями. — Где же ты, моя девочка? — Его голос дрожал от слез и боли.
Ни у меня, ни у моих родителей не нашлось подходящих слов, чтобы утешить полковника.
В комнату вошла кухарка Анька. Увидев своих работодателей в таком состоянии, она сказала:
— Может блинчиков с мясом вам разогреть? Мне не сложно. Что так и не нашлась Муся? Охохошеньки! Горе-то, какое! — покачала она головой. — Тогда я вам вашу любимую цветную капусту пожарю. Хотите? — настаивала Анька.
— Спасибо тебе, Аня, — поблагодарила ее мама. — Но нам сейчас ничего в горло не полезет. Ты иди спать. И не стоило нас дожидаться.
— А я и не ждала на вас, — ответила Анька. — Я просто всегда в это время встаю. Пока картошки начищу, тесто на хлеб замешу … ну и тому подобное.
— О Господи! — встревожилась мама. — Аня, прости ты нас за то, что мы тебе не доплачивали. Не думала, что тебе приходиться ночью вставать, чтобы все успеть.
— Людмила Тарасовна, сейчас только шесть утра. Я обычно еще раньше встаю. Сегодня просто проспала.
— Так уже не ночь? — спросила моя мама рассеянно.
— Нет, конечно.
— Я и не заметила. Ну, где же Муся? — снова расплакалась мама, встав с дивана. — Где она сейчас? Что с ней? Я больше не могу так, Лева. Я с ума сойду.
— Милочка, не переживай ты так, — пытался утешить ее папа, обняв за плечи. — Она скоро вернется. Вот увидишь.
Вдруг запищал телефон. Папа взял трубку.
— Ах, это ты, Витя! — разочаровано сказал он охраннику поселка. — Машина … Кто в ней? Ты не ошибся? А она жива?