— Я заметила, — вставила я.
У него дома не было ничего интересного. Раньше нас встречал Рэй, сейчас он лежал где-то раненый. Я понадеялась, что все у него в порядке и пес скоро поправится.
Вид у меня был ужасный — в дурацком седом парике, в гриме и в копоти. Зеркало у Андрея было старое, в трещинах. Но, как говорила тетя Галя, неча на зеркало пенять, коли рожа подгуляла…
Я решительно открутила все краны в ванной и полезла под струю воды.
Через полчаса я вышла из ванной в своем обычном виде. Конечно, такая беспокойная жизнь не могла не сказаться на внешности — я осунулась, под глазами залегли тени, но все же приятно было смотреть на себя прежнюю. Голова не болела, и даже шишка на затылке рассосалась. Я перебрала свои шмотки, нашла скромные серые брючки и льняную блузочку, переоделась и навела легкий макияж.
— О! — удивился Андрей, когда оторвался от компьютера и увидел меня. — Ты куда это собралась?
— Послушай меня, — твердо сказала я, — только выслушай до конца и не кипятись.
Он отодвинулся от стола и уставился на меня, очевидно, что-то в моем тоне показалось ему заслуживающим внимания.
— Я понятия не имею, кто ты на самом деле, — продолжила я, — ты свалился мне на голову в том самом саду «Олимпия», когда…
— Когда убили Артема, — подсказал он.
— Якобы Артема. Якобы твоего друга. Я знаю это с твоих слов. Ты вцепился в меня как клещ, потому что тебе нужна была информация. Зачем? Ты сказал, что хочешь отомстить за смерть своего друга. Вы с Рэем нашли меня возле морга, и, честное слово, это был самый приятный момент за все последнее время. Вот кто у тебя настоящий, так это собака. Замечательный пес!
— И тебя любит, — вставил Андрей.
— Да, — согласилась я, — но вот чего ты ко мне привязался? Зачем я тебе нужна теперь, когда ты выяснил, что я — совершенно посторонний человек и понятия не имею, в какие игры играли твой приятель Артем и его сообщница Оксана. Больше тебе скажу: я совершенно их не знала, поэтому их смерть меня не касается. У меня, знаешь, своих заморочек хватает. Мне нужно жизнь свою устраивать. Документы выправлять, искать жилье и работу. С мужем разводиться, свекрови на прощанье в морду плюнуть… Дел хватает. А вместо этого я бегаю с тобой по городу и ввязываюсь в разные неприятности. И конца этому не предвидится!
Я не заметила, как повысила голос.
— Ты извини, конечно, — продолжала я, решив, что раз уж начала, то дальше дело пойдет легче, — но наша встреча ничем мне не помогла, а даже наоборот. Во всяком случае, я чувствую себя мухой, попавшей в паутину. Чем сильнее стараешься вырваться, тем больше запутываешься.
— А я, значит, исполняю роль комара, который спасает муху, — усмехнулся Андрей, — кажется, в детских стихах так все представлено?
— В том-то и дело, что нет! — прямо ответила я. — Я не верю, что ты наехал на меня на своем мотоцикле только для того, чтобы меня спасти. У тебя свои цели, которых я не знаю, и знать не хочу.
— И что ты собираешься теперь делать?
— Я собираюсь сердечно с тобой распрощаться и идти в милицию.
— В милицию? — Андрей так и подскочил на месте. — Да ты с ума сошла? Что тебе понадобилось в милиции?
— Новые документы! — гаркнула я. — По-твоему, может человек жить без паспорта? Мне же на работу устраиваться нужно! Расскажу там в милиции все как есть, не бойся, про тебя упоминать не буду. И не отговаривай меня, я все решила.
— Да за тобой охота идет! Я же только что тебя с трудом выцарапал! И те люди в сером тоже имеют к тебе претензии.
— Ничего, сам же говорил, что сейчас они будут заняты друг другом, им не до меня. Ладно, я пойду. — Я решила выйти налегке, чтобы ничто не отвлекало, прихватила только сумочку покойной Оксаны. Она была бежевого цвета, подходила к моей блузке. Ничего более подходящего у меня не было, сумки вообще остались в квартире у свекрови, а может, старая жаба уже успела их выбросить.
— Делай как знаешь, — буркнул Андрей и отвернулся к своему компьютеру.
— Спасибо тебе за все, — вежливо сказала я его широкой спине.
Спина молчала, хоть бы лопаткой двинул, что ли. Или шеей дернул, как капитан Овечкин. Или ушами пошевелил.
Ну и ладно, как говаривал в свое время дядя Витя, — «любовь без радости была, разлука будет без печали…».
Я прихватила еще легкую курточку, чтобы не замерзнуть вечером, и захлопнула за собой дверь квартиры с легким сердцем, подумав, правда, что если бы тут присутствовал Рэй, уйти было бы трудней. У нас с ним сильнейшая симпатия.